Эксперимент

Грот Дарина

– Не надо! – прошептала Лилит.

– Тихо, тихо, спи! – Он гладил её по голове, пока сам не уснул.

Лилит уже спала крепким сном, когда почувствовал руку, зажимающую ей рот. Глаза полезли на лоб от ужаса. Она поняла, даже спросонья, кто к ней пришёл.

– Лилит, дорогая, если ты сейчас встанешь и пойдешь обсудить кое-что со мной на кухню, то я сохраню этому юнцу жизнь! Если нет, то ты можешь начинать петь по нему панихиду! Твой выбор? Если это «да», моргни глазами.

Лилит крутила испуганными глазами из стороны в сторону,

потом зажмурилась и открыла их.

– Я расцениваю это как «да»! – прошептал Левиафан и, схватив её на руки, пошел на кухню.

Грубо усадив Лилит на диван, он закрыл дверь, развернулся и посмотрел на неё. Она была очень напугана, и было видно, как по ее телу бегает дрожь. Левиафан усмехнулся и подошёл к столу, окинул её взглядом и сел напротив.

Они оба молча смотрели друг на друга, один с цинизмом, другая с ужасом. Казалось, что никто из них не хотел прерывать царственное молчание, но Левиафан всё-таки заговорил первым:

– Как прошёл вечер? – спросил он, глядя в стол и ковыряя пачку сигарет.

Лилит молча продолжала трястись.

– Я спросил, как прошел вечер? – заорал он, стукнув по столу кулаком.

– Хорошо – заикаясь, быстро ответила она.

– Хорошо говоришь? Тебе понравилось обжиматься с этим недоноском? – поинтересовался Левиафан.

В ответ тишина. Он поднял глаза и крикнул:

– Я, кажется, вопрос задал!

«Господи, как же страшно… Господи…», по щеке покатилась слеза.

В дверь постучала Жаклин, её разбудил ор Левиафана.

– Эй, у вас там всё в порядке? – спросила она.

– Кыш отсюда! – гаркнул Левиафан, при этом он не сводил глаз с трясущейся Лилит.

Звук за дверью исчез.

– Не удалась твоя месть? – спросил он уже нормальным, свойственным ему тоном.

– Нет, не удалась… – грустно прошептала Лилит.

– А знаешь почему? Потому что ты дура! Ты не захотела меня выслушать, и чуть не совершила ошибку, которая могла стоить тебе жизни… и ему тоже! И сейчас, ты сидишь и молчишь, даже не хочешь рассказать, как провела вечер и было ли тебе хорошо? – он уже опять кричал во весь голос.

– Было ли мне хорошо? А тебе было хорошо, когда ты был с той девкой? – не выдержала Лилит и зарыдала.

Левиафан стукнул по столу, вскочил и схватил девушку за плечи.

– Мне было не хорошо и не плохо, мне было никак! Это было никак, потому что она была для меня едой! Или может быть, ты захотела бы быть на её месте? С этой девкой у меня ничего не было!

– Тогда почему она сидела полуголая у тебя в кровати? – Лилит тоже уже кричала.

Он отпустил её и наклонился совсем близко.

– Лилит, я же джентльмен, я не мог просто взять и искусать на улице девушку, это не хорошо. Мне нравится, когда девушке тоже приятно, хотя бы ненадолго. Это считай её последний час жизни. Я не говорю сейчас о сексе, я говорю о том, что её надо расслабить. – Левиафан улыбался мечтательной улыбкой.

– Тебе моей крови мало? Зачем ты тогда кусаешь меня и берёшь мою кровь? – удивилась Лилит.

– Твоей кровью я наслаждаюсь, а другой кровью я питаюсь. У тебя я делаю не больше трех глотков. Это то же самое, что за три дня съесть один кусочек колбасы – объяснил он.

– Но ты меня обманул! Ты сказал, что уезжаешь, а сам что делал? – возмущалась Лилит.

Она не могла поверить в то, как он просто выкручивался из всех ситуаций, как легко ему удавалось облапошить её, и каждый раз она снова верила ему. Но после этой лжи, на которой он был пойман, она боялась снова верить.

– Потому что, если бы я сказал то, что собираюсь сделать, – итог этого был бы всё равно такой же, как и сейчас. – Левиафан погладил её по руке.

Потихоньку он вроде начал успокаиваться, глаза становились добрее, а руки нежнее.

– Что бывает с людьми, после того, как ты ими отобедаешь? – спросила Лилит.

– Обычно, они умирают от большой потери крови, но не всегда.

– Что ты имеешь в виду? Что значит «не всегда»?

– Не всегда – значит не всегда. Девушку, которую ты видела, я убил, потому что она разозлила меня, она меня просто взбесила! Я уже не мог контролировать сам себя! При жизни я вообще был очень эмоциональным и вспыльчивым, но с того момента как получил к бессмертию ещё и бонус в виде безнаказанности, я вообще озверел. Когда я понимаю, что могу убить и мне за это ничего не будет, всё это согревает мне душу. Так что я бы посоветовал тебе не злить меня! – заключил он.

– Да что ты говоришь? – сыронизировала Лилит, – у меня хоть и нет бонуса в виде безнаказанности,… но тебя никто не знает, тебя нет ни в одной базе данных, тебя просто нет, ты же умер тонну лет назад. Так что убить тебя будет тоже безнаказанным для меня, ведь убить то, что мертво – вне закона! – сделала вывод Лилит. – Твой совет касается и тебя самого.

– Ты мне больше нравишься такой, настырной, хамкой, которая прекрасно понимает, что бессильна против меня, но продолжает сидеть и пыжиться – рассмеялся Левиафан, – я тебя уничтожу, если захочу – внезапно с серьёзным лицом сказал он.

– Да? Только я тебя не боюсь! – подалась вперед Лилит.

– Как давно ты перестала меня бояться, две минуты назад или пять? Ты меня плохо знаешь, дорогая!

– Ты меня совсем не знаешь, Левиафан! – Именно в тот момент, Лилит вдруг поняла, что он никогда не причинит ей боль, чтобы он ни говорил, это всё пустые угрозы, которые не влекут за собой ничего, кроме криков и избиения стола.

Он мог бы оторвать голову самой неприкосновенной личности, но Лилит он ничего не мог сделать, именно не мог, а не не хотел. Она ему нравилась целой, со всеми конечностями и без синяков на лице. Она ему нравилась, когда отвечала прямо в глаза, не боясь его. Она была таким же борцом в отношениях, как и он, и никогда Лилит не позволит дать себя в обиду.