Эксперимент

Борзых Станислав Владимирович

Очарованность некоторых динозаврами проистекает – в некоторой степени в извращённом виде – в том числе и от того, что это мы, т.е. млекопитающие, заняли их место благодаря тому, что их уничтожил астероид – вообще что бы то ни было, это не существенно. Если бы они продолжали тут скитаться, мы так бы и остались скромными ночными грызунами, но в силу обстоятельств мы можем восхищаться их останкам, хотя это по правде и подло. Впрочем, важно не это.

На фоне популярности фильмов и прочих художественных произведений об этих созданиях некоторые начали говорить о том, что неплохо было бы воскресить их – не всех, а лишь тех, чьи ДНК извлекаемы из горной породы – а также вообще всех, чьи

гены нам доступны. Всё это звучит привлекательно и возбуждающе, если бы не одно «но». Загвоздка в том, что теперь планета не подходит для того, чтобы они на ней находились, потому что ныне она иная.

Конфигурация материков, состав атмосферы, флора и фауна, средние температуры, характер осадков, роза ветров, магнитные полюсы и многое другое теперь не такие, какие они были во времена этих внушительных ящеров, а потому и возрождать их как ни к чему – если разве что ради научного интереса – так и даже вредно – особенно для них самих. Да, мы можем сколько угодно размышлять над этим и что-то в этой связи предпринимать, но сама по себе эта затея не очень умная из-за того, что мир изменился, и ныне для них в нём тривиально нет места.

Эта иллюстрация хорошо показывает, что желательно, а что – нет. Всему своё время. Сколь бы ни была трагична участь динозавров – и вообще всех, кто нам предшествовал – это не повод для того, чтобы расстраиваться или считать себя какой-то аберрацией – а также тех, кто придёт нам на смену, а это обязательно стрясётся. Как говорилось в одном известном романе – и в принципе это является народной мудростью – неприятные вещи порой случаются – это мягкая формулировка – и надо просто их принимать.

Нет чего-то навек установленного и данного. На нашей планете всё постоянно трансформируется и перетекает из одного в другое, и только на кратких – по геологическим меркам, разумеется – промежутках времени можно говорить о какой-то стабильности и предпочтительности. За рамками этих интервалов, начинается уже новая история, в которой акценты смещаются, а то и вовсе заменяются на какие-то альтернативные, и это более чем естественно и ожидаемо.

Это, конечно, не означает того, что всё можно оправдать. Поведение по-прежнему остаётся либо безответственным, либо не таким, а катастрофические события продолжают вызывать боль и мучения тех, кто их, вообще говоря, не заслужил, но, как гласит присказка, оказался не там и не тогда. Напротив, это свидетельствует в пользу того, что куда разумнее и логичнее быть органической частью этого очередного равновесия и не раскачивать лодку. Тем не менее, как будет продемонстрировано ниже, человек делает ровно обратное, и иначе как экспериментом это обозначить нельзя. Но что именно мы изменили в планетарных масштабах?

Следующая глава посвящена нашему воздействию на биосферу, а та, что за ней – нам самим. В этой я сосредоточусь на том, какое влияние мы осуществляем – в основном теперь, в прошлом его было мало, но это не утверждение о том, что его не было вовсе – на Землю, понимаемую глобально – но опять же не космически, до этого мы ещё не доросли, об этом, наверное, не стоит и мечтать. Что в таком случае нам надо рассмотреть? По сути, три среды. Первая, начиная сверху – это атмосфера и всё, что с ней связано. Это её состав, роза ветров, давление, характер осадков и много чего ещё. Вторая – это, собственно, сам ландшафт. Т.е это горы, реки, долины, холмы и т.д. Наконец, третья – это недра нашей планеты, а именно то, что располагается в глубине почвы и до чего мы добрались сравнительно недавно.

Теперь о датировках. На самом деле здесь не будут использоваться какие-то хронологии, как и не станут выделяться периоды и эпохи – в принципе это будет избегаться на протяжении всего повествования. В этом по большому счёту нет особого смысла. Понятно, что в прошлом – т.е. до начала промышленной революции – мы почти ничего – не то, чтобы совсем, но не так значительно, как сегодня – вокруг себя не меняли. Да, строились, скажем, дамбы и возводились насыпи, а также рылись каналы и прокладывались дороги – и, конечно, не только это – однако всё это укладывается в то, что делала цивилизация. За исключением уже упомянутных в первой главе пожаров – и ряда других инициированных нами событий – в доисторическое время наше существование почти никак не отражалось на географии, а если это и было заметно, то у нас нет тому свидетельств, либо же они ненадёжны, поверхностны и неполны.

В любом случае надо понимать, что более или менее ощутимое воздействие мы стали оказывать лишь относительно недавно, после того, как были построены первые города. Это не означает, что никакого влияния с нашей стороны до этого не было – о чём выше – но это говорит о том, что оно было малым или, по крайней мере, не столь серьёзным как после того, как мы приобрели соответствующие технологии и взгляды.

Геологическим фактором мы стали что-то около десяти тысяч лет назад, да и то по большей части мы были активны очень долгое время исключительно локально. Как и на примере размножения бактерий, наш отпечаток стал чувствоваться на последних – т.е. по большей части нынешних – этапах нашего тут пребывания, но его размер при этом рос экспоненциально, и это часто вводит нас в заблуждение.

Не стоит думать, будто до современной эры мы ничего такого не совершали. Наоборот, наш след постоянно увеличивался, но в силу низкого старта – т.е. из-за того, что после оформления нашего вида он почти ничем не отличался от остальных животных по этому показателю – мы очень долго начинали, но постепенно наш ход набирал обороты, пока однажды он стал более чем заметен. Продолжается ли при этом ускорение или нет, сказать сложно, но то, что оно имело место быть в прошлом – несомненно. Что будет дальше рассматривается в финальной части этого исследования – постольку-поскольку – а теперь настала пора разобраться с тем, что мы творим прямо сейчас – даже в этот конкретный момент – однако сразу необходимо отметить, что список будет по определению неполным, ведь нам неизвестны все связи, которые мы либо разрываем, либо создаём, либо трансформируем. Начнём с того, что мы изменили буквально в воздухе, которым мы дышим.

Как уже отмечалось, состав атмосферы прежде был иным. Так, во времена динозавров он включал в себя порядка тридцати процентов кислорода, но с тех пор концентрация этого газа упала, и ныне она составляет что-то около двадцати одного. И так было довольно долго. Конечно, наши предки жгли леса, и при этом выделялось много летучих веществ, но вряд ли нынешняя доля много – или даже слегка – ниже той хотя бы из-за того, что это отразилось бы в том числе и на нашей физиологии, а у нас нет причин считать, что в этом смысле что-то претерпело серьёзные преобразования.

Совсем другое дело то, что происходит сегодня. Если вы выглянете в окно, то с большой долей вероятности увидите машины, а то и трубы промышленных предприятий, которые каждый день выбрасывают чуть ли не миллиарды тонн всякой ерунды в воздух, и это не может не сказываться на том, что он собой представляет. Казалось бы, проблема здесь исключительно местная. Известно, что океаны утилизируют углекислый газ – но этим не ограничиваются – что-то уходит вниз благодаря процессам субдукции, ещё какая-то часть абсорбируется породами и т.д. Все эти механизмы глобальны, в отличие от активности человека, так что опасаться нечего. Но давайте по порядку.