Экспериментальный полет
Шрифт:
— Ты… — удивился Парнишкин. — Как ты смеешь? Дуболом проклятый. Это ты во всем виноват. Зачем ты разрешил им оставаться во время перехода вне камер? Чтоб ты в аду сгорел или что там у вас есть…
— Да, это виноват я, — Лорри сгреб в охапку Парнишкина. — И я буду гореть в аду. Но сейчас надо думать не о мертвых, надо думать о живых, — лицо капитана оставалось непроницаемым, а голос — металлически спокойным. — Я гад и сволочь, но не желаю, чтобы такой же сволочью становился и ты. Работай.
— Да пошел ты! — доктор вырвался из объятий
Не успел. Новая пара звонких оплеух досталась именно Парнишкину. Надо отметить, что вторая порция пощечин была явно сильнее и возымела действие. Оторопевший врач затих под непроницаемым взглядом Лорри как кролик перед удавом.
— Очухался? А теперь быстро марш к больным и чтоб они у меня максимум через неделю были здоровыми. Время пошло, — Эдуард металлически чеканил каждое слово своего приказа. — И молись своему Гиппократу, если у тебя что-то пойдет не так. Не слышу ответа. У меня что, плохо со слухом?
Парнишкин поджался, потом разом выправился и четко, по-военному, откозырял:
— Есть!
Над Бойо заскользил детектор универсального медицинского сканера. Врач напряженно вгляделся в таблицу данных, мелькающих на его экране.
— Боли, неприятные ощущения, что-то необычное?
— Без проблем, доктор, — улыбнулся Николай. — Хоть сейчас в бой.
— Прекрасно, речь внятная, а то бормотал не пойми, что, — тезка медленно провел сканером над головой пилота. — Могу поздравить: опасных отклонений у тебя пока не обнаружено.
— А я что говорю?
— Лежать! — доктор вновь резко пресек попытку Бойо повернуться на бок. — Я же сказал: «пока не обнаружено».
— Колька, да ладно тебе…
— Еще раз попытаешься сделать что-либо подобное — прикажу связать, — вот это да, безапелляционный голос Лорри будто передался этому Парнишкину. Оставалось только подчиниться.
Тем временем врач перешел к креслу Беляева. Все та же стандартная процедура первичного осмотра с помощью универсального мини-сканера.
— Что у тебя?
— Спина немного побаливает…
— И это ты называешь «немного»? — Парнишкин порылся в аптечке и достал оттуда небольшой шприц с инъекцией.
— Болеутоляющее? — с надеждой в голосе спросил Сергей.
— Это тебе знать не положено.
— Нас же учили.
— «Учили», — передразнил его доктор. — После этих ваших ускоренных курсов я бы разрешил вам самостоятельно принимать только жаропонижающее, да и то только под присмотром врача. Капитан, понизьте гравитацию на корабле раза в два. Кто там, разом будем перекладывать больных для отправки в медблок.
Лорри убавил тягу двигателей, Бойо почувствовал, как его тело полегчало. В поле зрения появилась больничная каталка. Вот уж не думалось, что еще придется с ней столкнуться. Вместе с Беляевым его аккуратно уложили на носилки, повезли на пятый этаж, в медицинский блок и тут же засунули сначала Сергея, а потом и Николая в следующий, уже стационарный сканер.
— Значит так, — доктор с хмурым видом встал между пациентами. — Все не так уж и плохо. У Бойо вроде бы обошлось. Режим постельный, до завтрашнего дня вставать с койки запрещаю. Можешь почитать книгу или посмотреть видео. У Беляева же компрессионная травма позвоночника. Требуется небольшое оперативное вмешательство. Но если все пройдет нормально, выпишу дня через четыре. Беляев, на операцию согласен? Предупреждаю, в блоке идет видеозапись, ваши слова имеют юридическое значение.
— А у меня есть выбор?
— Без хирургического вмешательства максимум месяца через три ты станешь инвалидом.
— А с хирургическим вмешательством?
— Или сразу станешь инвалидом или, как и обещано, дня через четыре будешь абсолютно здоровым.
— Опа! — Сергей удивленно покосился на Парнишкина. — Ты это что, серьезно, что ли? И какие у меня шансы, что ты меня не зарежешь?
— Операция достаточно сложная, кроме того, будет проводиться в ненадлежащих условиях. Вероятность возникновения различного рода осложнений, лично я оцениваю, как десятая часть процента.
— То есть тысяча против одного, что ты меня вылечишь? — Беляев едва не расхохотался. — Что ж ты мне мозг выносишь?
— Хирургическое вмешательство должно быть проведено безотлагательно.
— И ты еще не приступил?!
— Воспринимаю это как ваше согласие.
Парнишкин вновь переложил навигатора на каталку и повез его в операционную. Только официальный тон и никакого личного панибратства. Таким Бойо его тоже пока еще не видел.
Двери, ведущие из палаты в блок оперативного вмешательства, закрылись. Пилот остался один. Повернулся на бок. Включил проектор. За Серегу волноваться не приходилось, тот был в надежных руках. А вот Вовка Ранский… Как-то не верилось, что его уже нет и больше не будет, никогда…
Гроб с телом второго пилота медленно выплыл из шлюза. Подсвеченный мощным прожектором, под абсолютное молчание экипажа, он удалялся от корабля. Наверное, это продолжалось около часа. Парнишкин рыдал.
— От перегрузок у него открылось обширное внутреннее кровотечение. Он умер еще до того, как мы вышли из зоны перехода. Вы понимаете, я ничего, ничего не мог поделать…
Все понимали. Молча. Понимал это и Парнишкин. Но вот этот гроб… Это было грозное предупреждение. Космос не прощает ошибок.
Наконец последнее прибежище второго пилота превратилось в маленькую точку и погасло. Выключился прожектор. Внутри корабля вновь появилась гравитация. Лорри дал тягу двигателям и теперь экспедиция с нарастающей скоростью удалялась от места, ставшего захоронением еще одного погибшего астронавта.
— Это я, я один во всем виноват. Не понимаю, как я не сгорел… в аду… — Эдуард вышел из-за пульта и подошел к экрану, где еще совсем недавно было изображение уходящего гроба, а теперь виднелись только окружающие «Ассоциативный» звезды.