Эксперименты с интеллектом
Шрифт:
– Мы не обнаружили никаких изменений в его физическом состоянии.
– Уже лучше. Теперь я могу его увидеть?
– Пойдемте.
Подойдя к дверям палаты Уитни, Джонсон остановился и серьезно посмотрел на Лиз.
– Прошу вас, помните, - сказал он ей, - то, что вы сейчас увидите - временное состояние.
– Я все понимаю, - спокойно ответила Лиз и вошла внутрь палаты.
Первым, на что упал её взгляд, было огромное кресло-каталка, стоявшее посередине палаты и повернутое
Увидев мать, Николас подскочил и радостно воскликнул:
– Мама, я так рад, что с тобой все в порядке! Когда нас сюда привезли, нам сказали, что ты сильно устала и спишь. Но мы почему-то не поверили в это, и боялись, что с тобой что-то случилось!
– А вот папа, действительно, заболел..., - грустно сказала Алиса.
– Он ничего не слышит и не видит. Вернее, он все слышит и видит, но ничего не понимает и не может сказать.
– Но доктор Джонсон сказал, что он скоро поправится, - добавил Николас.
– Если мы ему поможем.
– А мы поможем!
– сказала Алиса.
– Мы уже начали учить папу рисовать и говорить. Правда, пока ничего не получается, но обязательно получится!
– А еще, мы рассказывали папе сказки!
– добавил Николас.
– Мы рассказали ему о Геракле - все, что он нам рассказывал.
Алиса повернулась к отцу и, ласково погладив его по руке, сказала ему:
– Папа, папочка, наша мама пришла! Хочешь с ней поздороваться? Давай, мы тебя развернем!
Дети быстро развернули кресло.
Лиз еле устояла на ногах - увиденное шокировало ее. Уитни сидел в кресле, словно живой труп: без движений, безо всяких следов мыслей на лице, склонив голову на бок.
– Джери, - тихо сказала Лиз, приближаясь к мужу.
– Он ничего не понимает, - посмотрев на отца и на мать, участливо пояснила Алиса.
– Не расстраивайся, мамочка, он не только тебя - он еще никого не узнает...
Взгляд Лиз упал на нелепую панамку, надетую на Уитни. Заметив это, Николас спросил у нее:
– Правда, симпатичную шапочку мы купили для папы? Доктор сказал, что ему нельзя ни простужаться, ни перегреваться на солнце!
При виде этой картины, Лиз стало плохо. Она едва сдерживала слезы. Комок горечи, обиды и обреченности встал у нее в горле. Она ощущала чувство такой глубокой жалости и к мужу, и к детям, что ей стало стыдно за себя из-за то, что она пролежала без сознания целые сутки, когда была так нужна им всем.
В палату вошли Чарльз и Стивен.
– О, привет, Лиз! Ты уже поднялась?
– с улыбкой сказал Чарли.
– Ты уверенна, что
– спросил Стивен.
– Ты такая бледная!
– Ничего, - тихо ответила Лиз.
– Со мной все в порядке.
– Пэм, собирай детей, складывай игрушки!
– с деловым видом сказал Стивен.
– Сейчас поедем, машина уже подошла! Пойдем с нами, Лиз!
– Куда поедем?!
– удивленно спросила она.
– Как куда? Домой, разумеется! Разве, доктор Джонсон ничего тебе не сказал?
– Ах, да, домой..., - рассеянно сказала Лиз.
– Может быть, вам лучше присесть?
– участливо спросил доктор Джонсон.
– Ваши друзья сами отвезут вашего мужа домой. А за вами приедут позже, когда вам станет лучше?
– Нет-нет, со мной все в порядке, - ответила Лиз.
– Будет лучше, если я поеду вместе со всеми.
– Тогда иди следом за Пэмелой и Стивеном, - сказал Чарльз.
Стивен покатил коляску, а Чарли остался с доктором Джонсоном.
"В который раз я понимаю, что значит - настоящие друзья..., - подумала Лиз, прислонившись к стене.
– Боже! Дай мне сил справиться с этим!"
Лиз и Пэмела ехали в автомобиле Смиттов. Впереди них шла огромная машина, в которой Стивен и Чарльз везли кресло-каталку с Джери и детей, выказавших настойчивое желание ехать с отцом. Пэмела рассказала Лиз, что еще накануне им позвонили из больницы и сообщили о несчастье. Она вместе с Кейт поехала домой к Лиз забрать детей, а Стивен и Чарльз сразу отправились в больницу.
Слушая Пэмелу и бессознательно глядя на машину, ехавшую впереди, Лиз не могла дать себе отчет в том, понимает ли она сама до конца, что вокруг нее происходит. Облокотившись на дверное стекло, и, прокручивая в голове все произошедшее, она не выдержала и разрыдалась.
– Что ты, дорогая!
– сказала ей Пэмела.
– Перестань, ведь мы рядом с тобой - мы поможем!
– Мне нехорошо, Пэм, - ответила Лиз.
– Я смотрю вокруг, - все ведут себя так, как будто ничего не произошло. То есть, я хочу сказать, что все делают все необходимое, но, находя в себе силы сохранять спокойствие, чего я не могу сделать. Даже дети оказались сильнее меня.
– Не переживай, Лиз!
– подбадривала ее Пэмела.
– Доктор Джонсон сказал, что даже при самых худших прогнозах, реабилитационный период Джери продлится два-три месяца, не больше. Всё это время мы, если ты, конечно, не возражаешь, будем жить в вашем доме и неотлучно находиться рядом с вами.
– Я буду только рада этому!
– улыбнувшись, ответила Лиз.
– Тем более что первое время я просто не смогу что-либо делать сама.
– Вот и отлично! Свои вещи мы уже привезли!