Эксперт № 25 (2014)
Шрифт:
— Модель рынка, предлагаемая Минэнерго, решает эту проблему?
— Полная отмена регулирования сразу для всех промышленных потребителей или для потребителей, присоединенных к коллекторам ТЭЦ либо котельных, введение свободных договорных отношений с ними — это и есть первое ключевое действие по наведению порядка в теплоснабжении в целом. Регулирование можно отменить хоть завтра, это точно ничего не изменит в худшую сторону. Напротив, я уверен, что со временем в зону СЦТ вернется большинство промпредприятий, ведь для них свободные договоры будут означать только снижение тарифов. Причем мы ожидаем возвращения даже тех из них, кто построил собственные котельные: точно окажется, что платить за топливо им будет дороже, чем покупать тепло у нас. Не будут больше строиться ненужные в изменившихся условиях новые котельные. Большая загрузка ТЭЦ будет означать снижение себестоимости каждой гигакалории, снижение потребления
— Борис Феликсович, насколько я понимаю, отношения с предприятиями становятся внутренним делом генератора и клиента. Давайте поговорим о реформе теплоснабжения с точки зрения интересов населения.
— Централизованное теплоснабжение населения остается самым отсталым сегментом ресурсообеспечения в стране. У всех проблем, навязших в зубах, — износ сетей, неплатежи — один общий корень: эта зона зарегулирована на сто процентов. При этом тепло — единственный коммунальный ресурс, учет которого даже по закону сейчас не везде обязателен. Вы можете представить, чтобы не было поквартирного учета электроэнергии? Реформа электроэнергетики, какие бы она ни вызывала нарекания, привела к тому, что сейчас вообще никто не знает, включая и местные власти, что там происходит на электростанциях или в сетях, разве уж совсем при форс-мажорных обстоятельствах, погодных катаклизмах. Тариф на электроэнергию для населения в одном регионе одинаков.
— Разве с тарифами на тепло не так?
— Да что вы — тарифы различаются на десятки процентов, причем не только в регионах со схожими климатическими условиями, что тоже странно. Тарифное регулирование устроено следующим образом: ты как потребитель платишь за полные расходы той организации, к сетям которой ты присоединен. У нас в Перми в двух соседних подъездах одного и того же дома разные тарифы, потому что к одному подъезду подходит тепловой вывод от нашей ТГК-9, к другому — от ПСК, нашей «дочки», приобретенной когда-то за долги. Известно, что ценообразование в теплоснабжении идет по методу «cost плюс», соответственно, у теплогенерирующей компании цена складывается из суммы всех ее расходов на производство и транспортировку тепла, разделенной на всех потребителей, присоединенных именно к ее трубам. Один из потребителей — эта самая ПСК, но у нее только сети, тепло они покупают у нас по цене 800 рублей за гигакалорию и еще у одной котельной, нам не принадлежащей, примерно за 2500 рублей (генератор сумел обосновать такую цену по «cost плюс» в региональной энергетической комиссии). К затратам ПСК добавляются ее собственные расходы: на персонал, на содержание сетей… Все законно.
Приведу другой, более частый случай: в Йошкар-Оле у двух соседних домов общий источник тепла — наша ТЭЦ-2, но к одному оно подходит через наши сети, а к другому доставляется посредством труб муниципального предприятия. В итоге у соседей почти полуторакратная разница в тарифах. Вся эта тарифная картинка еще более усложняется, когда разные поставщики покупают тепло у разных производителей. В итоге тепло и горячее водоснабжение — единственная отрасль ЖКХ, где не только предприятия, но и отдельные группы жителей субсидируют других.
Если уж государство выбирает реформу в пользу монополии, то оно должно помогать выбранной структуре стать монополией
Фото: Олег Сердечников
— Отсюда и идея единой теплоснабжающей организации? Критики видят в ней стремление ТГК прибрать к рукам еще и чужую генерацию — котельные и всю теплосетевую инфраструктуру.
— По моему твердому убеждению, ЕТО — обязательное условие для выправления ситуации в теплоснабжении. ЕТО назначается для работы в зоне, в которой все сети технологически связаны между собой, в качестве единого закупщика, который приобретает тепло у производителей в зоне своей ответственности и продает его всем своим потребителям на равных условиях. ЕТО по закону назначается не на город, а на систему централизованного теплоснабжения. ЕТО должны быть назначены на все СЦТ, но можно и одну ЕТО назначить на несколько СЦТ. Важно, что в зоне своей ответственности ЕТО предстоит усреднить все тарифы, причем все технологические и деловые риски придется взять на себя.
— И вы полагаете, что ЕТО смогут объединить всю эту разношерстную компанию в некую городскую монополию?
— Почему нет? Вы знаете, что реформа электроэнергетики двигалась по-разному, и везде был выбор между конкуренцией и монополией. Но если уж государство выбирает реформу в пользу монополии, то оно должно помогать выбранной структуре стать монополией. Очень яркий пример — Япония, где в послевоенные годы существовала масса генерирующих и электросетевых компаний, вплоть до таких, которые владели единственным трансформатором или энергоблоком. В итоге тарифы только росли,
Причем мы же не собираемся загонять всех насильно в эту «монополию». Если у тебя есть кусочек сети, пожалуйста, оказывай ЕТО услуги по транспортировке тепла. Владелец котельной может чувствовать свою рыночную силу: «Нет, вы без моей котельной не обойдетесь, и я буду стоять на своих условиях». Хорошо, это заставит меня как ЕТО либо строить трубу в обход этой котельной, либо выбрать другой источник, либо, что всего вероятнее, с ее хозяином все-таки как-то договариваться. Но это условия нормальной конкуренции, в рамках действительной экономической целесообразности.
— А если не договоритесь с той же котельной, что помешает вам ее закрыть, просто перестав покупать у нее тепло?
— Опасения владельцев многих котельных небезосновательны. Естественно, сохранение текущих тарифов им выгодно: если брать стоимость тепла на источниках — коллекторах котельных и ТЭЦ, то в 99 процентах случаев тариф котельной, конечно, будет выше, причем существенно выше, чем тариф ТЭЦ. Это же нонсенс: ТЭЦ выигрывает по физике, но проигрывает по деньгам, в итоге вся экономика страны проигрывает. Мало того, среди игроков на рынке тепла есть одна страшная категория — в большинстве своем это арендаторы муниципального имущества. У таких арендаторов только накопленного долга за топливо перед «Газпромом» за прошлый год около 50 миллиардов рублей. Я знаю много случаев, когда хозяева котельной сдают ее сами себе, точнее другой своей компании, и эту компанию банкротят раз в год, а имущество остается у них, — очень удобный способ заработка. Газ им не отключить, потому что по закону нельзя отключать тепло. Им вообще на все наплевать, они живут не с дохода, не с прибыли, а со всего денежного потока. При этом мы все же считаем, что необходим переходный период в три года, в течение которого любые котельные, имея двухставочный тариф — на мощность и продаваемую энергию, точно не умрут. Но через три года должны быть рыночные отношения. И мы, как ЕТО, можем прийти к владельцам котельной и сказать: «Все, на прежних условиях больше не работаем». За три года, как я представляю, мы со всеми эффективными генераторами договоримся. Сейчас при регулировании по методу «cost плюс» больше денег получает самый неэффективный производитель. Но с ЕТО халява прекратится. Кроме того, не надо забывать: в регионах, где главным генератором тепла являются котельные, они во многих случаях и сами станут ЕТО.
— Критики реформы считают, что назначение ЕТО нарушает по отношению к тем же частным котельным принципы равных правил конкуренции.
— А разве эти принципы означают возможность существования правил, которые позволяют неэффективным и дорогим производителям оставаться на рынке? Я устал повторять про ситуацию с котельными. Все признают, что существует избыток неэффективных теплогенерирующих мощностей, я уже говорил, что в разных регионах он составляет от 20 до 100 процентов — это колоссальная проблема. Нет ни одного региона с дефицитом теплогенерации, ни одного! Неэффективные генераторы должны быть закрыты. Вся эта теперешняя система приводит к тому, что мы их содержим, а в итоге ничего не инвестируем — ни в сети, ни в повышение энергоэффективности. То есть мы эти деньги просто сжигаем в топках тех же котельных, причем все больше из-за общей неэффективности системы регулирования отрасли.
— Но ведь нужны и резервные мощности, которые должны стоять и ждать «часа икс».
— Конечно, ЕТО будут отвечать и за резервы. К примеру, предполагается удвоенный штраф, если у потребителя есть отклонения по качеству тепла, продолжавшиеся дольше суток. Это только один экономический противовес, который меня как управляющего ЕТО удержит от принятия дурацких решений, заставит посчитать все возможные последствия ненужной экономии, сохранить тот же резерв. Поэтому, по нашей логике, ЕТО нельзя назначать из числа муниципальных или арендующих компаний (за исключением редких случаев в переходный период) просто потому, что у них нет реальных активов, которыми они могли бы отвечать за свои возможные технологические и управленческие просчеты. К тому же их бюджеты формируются из текущих платежей населения и дотаций бюджета, а это означает, что у них нет и стимула для повышения эффективности управляемых ими систем теплоснабжения. Значит, на статус ЕТО могут претендовать только крупнейшие — не менее четверти от всех объектов в зоне ЕТО — владельцы источников тепла или сетей, работающих на подведомственной территории.