Шрифт:
Пётр Федорович Вереницын
Экспонат
Глава 1. Он не получка и не аванс, но это… Шанс?
Свет дня слабел, его беспощадные копья пробившие оконную листву домашнего дерева быстро становились беспомощными нитками пытавшимися заякорить Солнце, отодвигаемое за горизонт наползающей тьмой ночи. Руайт (Ruaith) досадливо поморщившись, достал одной рукой пыльную склянку алхимического фонарика и собрался протереть ее об свою потертую штанину…
— Uquetima, ukarima!!! (эльфийское ругательство, что-то вроде «дьявольщина»)
Коварный свиток с домашней работой торопливо
— Старые пердуны!
Молодой эльф испытал сотрясение самих основ миропорядка, сорвавшее с его губ столь неосторожное замечание… Вдвойне опасное своей правдивостью ибо растительная диета эльфов гарантировала второе слово, а титул старейшины первое! Впрочем, иногда эльфы поедали мясо птиц, но это блюдо требовало тщательного пережевывания, медитации и больших затрат магической силы. Не говоря уже о толщине кошелька и социальном статусе…
На руке школяра раскорячившись сидел глубоко утопивший свое жало комар с тошнотворно раздувающимся брюшком. Обычный лесной гнус явно сошел с ума или незаметно началась Гибель Мира, о которой так долго и нудно зудели жрецы? Кровь эльфов для комаров ядовита, а ее запах отпугнет даже овода — несмотря на отсутствие черепушки с мозгом, насекомые дивный народ не трогали… Чем вызывали искреннюю ненависть остальных народов населяющих Лесной Мир (saever)!
— Ну вот, сдох. — Хитин падающего вниз идиота сухо щелкнул по бумаге свитка, а на руке начал вздуваться укус. Достав из ящика стола лист мяты и размяв его Руайт приложил зеленную массу к зудящей ранке. — И что это было?
Будь он знатен или силен магически, то наиболее реальным вариантом выходила хитроумная попытка убийства. Но его род и так балансировал на грани перевода в касту слуг, а в волшебстве он лично не дотягивал даже до середнячка. Обычный эльф которому сил едва-едва хватает на переваривание листьев мэллорна, являющихся необходимой частью пищевого рациона Дивных.
— А главное то, что я еще жив. Бред какой-то!
В школе «боевых пацанов» естественно имеется, очень сильная медицинская служба и отравление или даже заражение будет обнаружено на «раз», а на «два» — устранено. Не говоря уже о том, что за использование заразы против «своих» положено наказанием медленное сдирание кожи на Священном Древе…
— Ладно, понизим уровень Игры! Пусть будет школьный розыгрыш…
Все та же проблема… Да кому это нужно?! Тем более в школе младших! Вот в школах старших родов, это да, сплошь и рядом подколки и подножки. Но здесь! Все зубами держатся за свой шанс продвинуться ВЫШЕ. Учеба, учеба и еще раз учеба… Ну, еще и слежка каждого за всеми — чтобы не пропустить и ЧУЖОЙ шанс мимо своего рта.
Вспомнив наставления своего отца Руайт откинулся на спинку плетеного ложа, сделал несколько глубоких вздохов очищая разум и попытался расслабиться. Но не смог… Вокруг него мерзко звеня закружил «очередной» комар.
— Это же… — Эльф даже заткнул рот ладонью, чтобы не выдать вслух свою догадку.
Тема! Сегодняшняя тема домашнего задания. Осторожно взяв колбу с консервантом, в котором бессмысленно покачиваясь плавал глаз хьюмана, он осмотрел маркировку и запомнил рунный номер экспоната. По телу пробежала нервная дрожь — возможно это его шанс! Да, магии не чувствуется но что-то на грани восприятия… Мощи! Редкий случай при гибели волшебника, чаще жреца при котором в останках сохраняется Дар, ну пусть даже ошметок от него и естественно влияет на окружающий мир. Непредсказуемо, искаженно и парадоксально — но влияет и тем являет СИЛУ… Которую хотелось бы забрать.
Просто собрать ковчежец не годится — отберут друиды или первый узнавший аристократишка, да и управляемость паршивая… Надо провести Ритуал и усилить собственный Дар поглощением чужого. А для этого — собрать остальные части хьюмана вместе, поскольку ритуальные права надо реализовывать за один «подход». Маркировка колб это как раз позволяет сделать — у них у всех будет одинаковый номер «корня», а вот организовать сие действо будет непросто…
— Еще немного и я опоздаю на урок… Позже!
Быстро доделав домашнюю работу, по особенностям зрения хьюманов его сильным и слабым сторонам Руайт осторожно завернул колбу в тряпицу и сдув с бумаги сушащий чернила песок, засунул свиток в берестяной тубус и побросав все в сумку, прыгнул через люк на гостиный ярус. Старые рассохшиеся ребра деревянной платформы, радиально расходящиеся от опорного кольца протестующее заскрипели…
— Ру! Сколько раз тебе говорить, не прыгай как взбесившийся заяц! Иди есть…
— Ма, я опаздываю…
— Вот, всегда так… Я заверну тебе пару лепешек.
— Спасибо, мам. — Сверток перекочевал в плетеный лоток, защищающий свитки камышовой бумаги от маслянистых пятен… Или наоборот?
Бег по натянутым меж деревьев канатам уже давно не занимал мыслей, соблюдение баланса не требовало легкого шеста — уроки детства давно въелись в плоть и кровь подростка. Привычно цеплялась за канат удобная обувь из мягкой кожи, с жесткой подошвой и стелькой сплетенной из типчака — травы, изобильно произрастающей в предгорьях. Туфли-коши уже изрядно разношены, надо бы прикупить обновку. Как все-таки забрать силу себе? Кто составит ритуал? Хотя о чем это он… ритуал придется составить самому и значит… Значит придется органы съесть! Интересно, консервант ядовит? Так, это новые трудности — придется красть школьные принадлежности, а это опасно — попадешься и до самой смерти репутацию не восстановить. До такого даже слуги не опускаются. Вихрем промчавшись по школьной лестнице он втиснулся на свое место в классе и успел достать перо, чернильницу и свиток… Вошел учитель — потеряв руку в одной из войн с людьми, командир ветви Эцефадор был переведен в школу Младших Листьев, преподавать.
— Сегодняшняя тема: Особенности зрения людей, их недостатки и преимущества по сравнению с нашим. Итилгайл начинает, за ней свои соображения излагает Руайт — после общее обсуждение…
Ну, конечно! Первой он вызвал эту задаваку — отличницу, которой явно благоволит и даже ходят слухи, что… Руайт как-то вяло перекатывал свои мысли-гадости, скорее по привычке. Доклад и обсуждение, после сегодняшнего открытия его не волновали и бубнящее проходили по окраинам сознания.
— Внимательнее Руайт! Что можешь добавить? — Учитель возвысил свой голос, что случалось довольно редко. Надо собраться!
— Диаметр расширенного зрачка человека меньше чем у нас, и особенности строения его глазного дна описаны в работе Гладтирирта позволяют предположить, что ночью, особенно в первых четвертях лунного месяца, люди видят значительно хуже…
— Верно. Глаза хьюмана, ночью работают с большим трудом — они в основном различают резкое движение и крупные пятна резкого контраста. Мелкие и малоконтрастные пятна, а также узкие промежутки между двумя крупными фигурами не замечаются даже при очень высокой контрастности. Поэтому их охранники ночью вынуждены пользоваться кострами и факелами. Перейдем к обсуждению…