Экстрим на сером волке
Шрифт:
— Она начальница нашего отдела.
— Злая?
— Улет! Никому спуску не дает. Жадная! Вообще!
Прикинь, приходит клиент, мой, личный, я сама его нашла, собственноручно приволокла сюда и договорилась. Более того, институту его законную десятину отстегнула, бумажку из бухгалтерии получила. Могу со спокойной душой работку делать, гонорар брать, деньжата тратить, верно?
— Думаю, да.
— А вот Яна другое мнение на сей счет имеет. Полагает, я ей половину вознаграждения отдать должна.
— Это
— Нет, конечно, чистой воды разбой. По решению директора института мы платим двадцать процентов от полученных денег в общую кассу, и все! Яна нас просто грабит.
— Не давайте.
— Невозможно.
— Почему?
— Леся Новикова попыталась рыпнуться и не поделилась, так Янка ей небо в алмазах устроила. Прессовала ее, прессовала, до смешного доходило, стояла с часами у дверей и проверяла, когда Леська на службу приходит и в какой час смывается. Ну и выжила бедную. Потом она может командировку не выписать, много чего придумывает, стерва. При этом, учти, сама тем же занимается, с клиентами работает и частенько даже в институтскую кассу не платит!
— Пожалуйтесь директору.
Настя вытянула вперед тонкую нежную руку, сжала кулачок:
— Он у нее вот где сидит. Темкина вертит мужиком, как хочет.
— Почему?
Настена пожала плечами.
— Фиг его знает. Вот Оля Макашина тут всю жизнь работает, она один раз обмолвилась, будто Янка в молодости с нашим Тихонычем спала и до сих пор на него влияние имеет. Как представлю этих двух гиппопотамов в постели! Смех разбирает! А зачем тебе Янка?
— Очень надо с ней переговорить, более того, Темкина должна проникнуться ко мне теплыми чувствами.
Настя поправила растрепанные волосы.
— Попробую. Подожди тут тихонечко. Телефон зазвонит — не трогай.
Глава 26
Время тянулось томительно, я извелась, пытаясь поудобней устроиться на жестком стуле. Наконец Настя вихрем влетела в комнату.
— Готово! Слушай, я Янке наврала, что ты дико богата…
— Это правда!
— И глупа, как кирпич, — продолжила фразу Кулькова.
Я примолкла, а Настена, не замечая моей реакции, неслась дальше.
— Мол, взбрендило тебе в голову родословную получить, охота столбовой дворянкой сделаться. Ну, денег, конечно, ты не считаешь. Ясно?
— Угу, — кивнула я.
— Тогда ступай к Темкиной, — ухмыльнулась Настя, — комната номер сто два. Только, когда увидишь красу ненаглядную, постарайся от крика удержаться.
— Она такая страшная?
— Просто царевна-лягушка, — захихикала Настя, — иди, не тяни время, поджидают тебя, кошелек уже приготовили и ручки потирают.
Я пошла было к двери, но притормозила на пороге.
— Как ты объяснила Яне, отчего отправляешь к ней столь выгодную клиентку,
Кулькова хихикнула.
— Я замуж выхожу и увольняюсь, не сумею заказ выполнить. А по какой причине Темкиной выгодный заказ отдаю? Обожаю Яну и хочу отблагодарить ее за все хорошее, что она для меня сделала! Красиво?
— Невероятно, — улыбнулась я и вышла в коридор.
Хорошо, что ехидная Настя предупредила о том, что ожидает меня в сто второй комнате, иначе я бы, вероятнее всего, не сумела удержаться от восклицания:
«О боги!»
Отворив дверь, я увидела женщину огромных размеров. Боюсь, у меня не хватит слов, дабы описать внешность дамы. Трудно подобрать сравнения. Яна Валерьевна никак не походила на слона или бегемота.
Нельзя было назвать ее и доменной печью или машиной для перевозки мусора. Темкина выглядела больше всех животных и механизмов. Она могла бы стать достойной парой для Гаргантюа или исполнять главные роли в фильмах ужасов. Теперь понятно, почему директор института боится сотрудницу. Такая поднимет руку и прихлопнет его, как назойливого жужжащего комара.
Круглое, сковородкообразное лицо с одутловатыми, раздутыми щеками повернулось в мою сторону. На лбу лежала густая челка, сразу под ней кустились брови. Вот глаз у нее не имелось. Вернее, они, конечно, существовали — узенькие щелочки, подпертые кусками нарумяненного жира, но цвет их остался мне непонятен. На груди у монстра красовалась неожиданно маленькая брошка в виде розовой бабочки, усеянной брильянтами. Очень красивая, дорогая, но неподходящая профессорше вещь. Подобное украшение подходит девушкам или хрупким женщинам.
— Садитесь, — неожиданно мелодичным, нежным голосом произнесла Яна Валерьевна. — Настя объяснила мне суть дела. Она сама никак не сможет выполнить ваш заказ, что только к лучшему. Кулькова не слишком опытный специалист, случайный в нашем деле человек. А я профессор, доктор наук, автор многочисленных монографий. Вам просто повезло, обычно я завалена работой по уши, но сегодня один клиент заболел, а тут вы.
— Удивительное везение, — закивала я.
Щеки Яны Валерьевны разъехались в разные стороны, скорей всего, она заулыбалась.
— Вот и хорошо, — кивнула Темкина, — надеюсь, вы понимаете, что гонорар профессора отличается от вознаграждения полуграмотной особы, которую увольняют за несоответствие занимаемой должности?
— Сколько? — деловито поинтересовалась я.
Названная сумма оказалась в пять раз выше той, что берет Настя, но мне требовалось расположить к себе Темкину, поэтому я не стала восклицать в негодовании: «С ума сойти!»
Нет, я кивнула и равнодушно поинтересовалась:
— Наличными оплачивать или можно карточкой?