Экстрим на сером волке
Шрифт:
— Не мой формат, — нахмурился Макс, — впрочем, я ошибку исправлю, давай часы назад.
Страшно обрадовавшись, я вернула ему безумно дорогой подарок и через неделю вновь увидела Полянского, на этот раз с двумя коробочками.
— Во, — воскликнул он, — гляди, которые настоящие?
Я уставилась на сверкающие камни, потом ткнула в левую шкатулочку.
— Эти.
— Вот и не угадала! — радостно закричал Макс. — На подделку указала! Классно, да?
— Ага, — осторожно кивнула я.
— Корпус из белого золота, — возвестил Полянский, — а
Я вздохнула, потому что и копия тянет на приличную сумму.
— Так и быть, — гудел бывший муж, — носи эти, исключительно из соображений безопасности, а настоящие спрячь в сейф.
Глава 27
Яна Валерьевна попыталась открыть щелочки глаз.
— С удовольствием возьму вместо денег часы, — повторила она.
Я заколебалась. Сказать противной жадной тетке про имитацию? Сообщить про камни от Сваровски?
Небось Темкина полагает, что это брюлики. Хотя никто меня за язык не тянет. Часы золотые, да и «алмазы» от Сваровски не такое уж дешевое удовольствие. Пусть профессор получит то, что попросила.
Я расстегнула браслет и сказала Яне Валерьевне:
— По рукам, но вручу вам сию безделушку, лишь увидев бумаги.
Она кивнула:
— Проблем нет.
С этими словами она включила компьютер и принялась щелкать мышкой, потом послышалось мерное гудение, и из принтера начали выползать листы бумаги.
— На всякий случай я сохраняю выполненные заказы, — сказала заведующая, — может пригодиться.
Вы не сомневайтесь, я человек честный. Если беру плату, то обязательно выполняю принятые на себя обязательства. Тут все, что я передала в свое время Зелимхану Хасановичу.
Я протянула «честному человеку» часы, получила взамен папочку и покинула кабинет.
— Ну удалось? — спросила Настя.
— Спасибо, — кивнула я, — вот!
— Сколько она взяла?
— Ерунду.
— А все же?
— Забудь.
— Постой, а где твои часы? Неужели? — ахнула Настя. — Ты с ума сошла, никакая наша информация подобных бабок не стоит! Немедленно вернись и потребуй «будильник» назад. Хотя стой. Давай я быстренько документы отксерокопирую, ты отдашь ей папку и вернешь брюлики.
— Успокойся, — улыбнулась я, — часики — подделка, хоть и дорогая! Всего лишь ловко ограненный хрусталь.
— Ну и пусть, — кипела Настя, — во сволочуга!
Я слышала, что эта дрянь часто не деньгами берет.
Скотина! Ты бы ее на собраниях послушала! Такие пассажи загибает о науке, о чистоте исследований, об ответственности перед грядущими поколениями. А сама!
И клиенты хороши! Неужели не понимают: простые сведения о предках не могут столько стоить?
Я попрощалась с разгневанной Настей, зашла в туалет, запихнула тоненькую мягкую папочку под джинсы и, мило улыбнувшись спящему на посту охраннику, выскочила на улицу. Для историка Настя слишком наивна. Иногда в прошлом человека погребены такие тайны, что за них и десяток часов с брюликами отдать не жаль.
С
В крытом зале царила пустота. Знакомая официантка несказанно обрадовалась посетительнице.
— Вам, как всегда, латте без сахара? — засуетилась она.
Я кивнула, села за столик, притаившись в самом темном углу, получила высокий стакан, украшенный горкой взбитой молочной пены, отхлебнула глоток и погрузилась в изучение добычи.
«Ицхакова Зира Мамедовна, крестьянка, местожительство — село Аюрт. Ицхаков Ахмад Ахмадович, крестьянин, село Аюрт».
Я оторвалась от страницы и отхлебнула латте. Затем глаза вновь побежали по строчкам. Очень скоро мне стало понятно, что передо мной родословная семьи Ицхаковых. Яна Валерьевна, несмотря на крайнюю жадность и отталкивающий внешний вид, оказалась отличным специалистом, она проделала огромную работу, нарыла кучу сведений.
Практически никто из мужчин Ицхаковых не дожил до тридцатилетия. Все они погибали в юном возрасте от рук убийц. От полного исчезновения род спасла лишь редкостная способность к деторождению и ранние браки. Ицхаковы праздновали свадьбы в семнадцать-восемнадцать лет и на момент гибели обладали уже кто тремя, а кто и пятью наследниками. Впрочем, киллеры не щадили ни детей, ни женщин. Потом вдруг череда насильственных смертей прервалась. С 1927 года Ицхаковы перестали погибать в расцвете лет, и долгие годы они жили в относительном благополучии.
Мирное течение событий прервалось в тот год, на который пришлась запись о бракосочетании Асият Ицхаковой и Зелимхана Адашева. Расписали их в конце апреля, а в начале мая смерть опять стала косить мужчин Ицхаковых. За короткое время погибли почти все, выжить удалось самым юным членам семьи, двухлетней Аминат и ее брату Рамазану. Вместе с мужьями ушли из жизни их жены и дети. Похоже, что в Стефановске случилось какое-то бедствие, вроде пожар, потому как сразу девять документов о кончине разновозрастных Ицхаковых датировались одним числом и в графах указывалась одна причина смерти: «отравление продуктами горения». Выжили несколько человек. Асият, ставшая из Ицхаковой Адашевой, крошечная Аминат и ее брат, двенадцатилетний Рамазан. Асият скончалась спустя много лет в Москве, у нее осталось две дочери:
Зара и Софья. О Рамазане и Аминат сведений не имелось.
Я еще раз внимательно перечитала информацию о давно умерших людях. Интересно, что в ней такого?
Впрочем, документы не исчерпывались копиями свидетельств о смерти и рождении Ицхаковых. Последний листок содержал рассказ о других людях.
Степнов Роман Федорович и Степнова Анна Федоровна. Похоже, брат и сестра. Женщина была моложе брата. Затем еще одна запись: Степнов Федор Иванович. Не надо думать, что этот тип являлся отцом Романа и Анны, потому как после его паспортных данных шла запись: женат не был, детей не имел.