Экстрим не предлагать!
Шрифт:
— Фим, — она нежно прикоснулась ладонями к его лицу.
— Запрещённый приём, — он тяжело вздохнул. — «Она всё равно не отступит. Она уже все решила. И ему ее не остановить и не переубедить. Да что там душой кривить — он никогда не имел на нее никакого влияния. А вот она. Есть в ней такая сила, против, которой он бессилен. Он много раз представлял себе, что это может когда-то случиться и тот мир, в котором он стал человеком, которого ценили и уважали, рухнет. И пусть за чужой счёт было это уважение, это временно, потом бы он обязательно всё исправил, он бы смог! Потом. Теперь этого потом не будет.
— Делай, как хочешь.
Она нежно поцеловала его.
— Спасибо!
И тут же обернулась к Ростиславу.
— Это уже без меня, — поняв её намерения, сказал Фима, поднялся и пошёл к выходу. — Пойду, пройдусь, рассмотрю достопримечательности.
И, проходя мимо Ростислава, добавил:
— Не поддавайся на её уговоры!
А в лагере кипели спасательные операции.
— Еще нужно будет установить круглосуточное наблюдение за небом и океаном. Нам же надо не пропустить возможность подать этот сигнал, — продолжила наставления Майя. — Будем дежурить по очереди.
— Буквы кораблю будут не видны, — со знанием дела заметил Артур, которого уже распирало от гордости. — Нужно еще наложить веток для большого костра.
— Артур, вы приятно удивляете! — улыбнулась Майя. — Дерзайте! А я еще поднимусь на скалу с мобильником, а вдруг повезет, и поймаю сигнал, — добавила Майя. — А потом присоединюсь к вам, и определимся с графиком дежурств.
Великопольский вызвался ее сопровождать. Она отказывалась, сколько могла, но он настоял. Как только Майя сдалась, к Павлу подлетела с воинственным видом Элла:
— Имей в виду, я иду с вами. Вдвоем вас не отпущу!
— Эллочка, что за приступы тупой ревности?!
— Ага, я, значит, тупая и ты себе умную нашел?
— Элла, — протянул Великопольский деланно обижено. — Это же все для дела, нашего дела! А она не в моем вкусе.
— Знаю я твои дела! Ты же, как и твой дружок Фима, ни одной юбки пропустить не можешь! Вы же так все дела и решаете!
— Вспомнила! Нету больше того Фимы, подкаблучник остался! Да и я уже не тот. У меня теперь другие методы. А все потому, что понял, что люблю одну тебя! — Великопольский вложил в последнюю фразу, и последовавший за ней поцелуй, столько чувственности, что получилось очень даже убедительно. Элла растаяла и сдалась.
Уладив таким образом все формальности, Павел поспешил за Майей.
Помня последний поход на скалы, пошли в обход.
Какое-то время шли молча. Павел продолжал разработку своего плана. Вдруг Майя резко остановилась и спросила прямо в лоб:
— Павел Сигизмундович, вы зачем пошли со мной? Не поверю, что вами движут благородные порывы! И почему вы так ненавидите Дарью? Что она вам сделала? Только откровенно. Имейте в виду, что я психолог, и легко отличаю ложь от правды!
— Хотите откровенности? Да пожалуйста! Дарья — это то, что мешает мне жить последний год! Да, я ее ненавижу! А за что мне ее любить? Я десять лет горбатился на этом канале, а лавры доставались всегда Фиме. Он же у нас гений, а я так! И всё это она устраивала!
— Понятно! Я так и представляла. Но сейчас она же жена вашего друга? Разве нет? Я читала, что вы были с Фимой очень дружны. — у Майи загорелись глаза — "клиент" был в том состоянии, что мог бы многое прояснить.
— Да какого друга! Он же… — Великопольский запнулся.
— Кто? — подталкивала к ответу Майя.
Но Павел взял себя в руки и продолжил:
— После того, как он женился на этой, и стал плясать под ее дудку, он мне больше не друг!
Майя разочарованно вздохнула, она ждала продолжения, но его так и не последовало. А так хотелось знать, что же там такого произошло.
Остаток пути прошли молча.
Взобравшись на вершину самой высокой скалы, Майя включила свой телефон и начала медленно передвигаться с ним по всей площади. Павел, молча, наблюдал, не веря в успешность этой операции.
Вдруг она остановилась. Павел напрягся. Но потом помотала головой и дальше продолжила хождения.
Спустя несколько минут, Павел предложил:
— Предлагаю двигать обратно. Это все бессмысленно.
И в этот момент Майя вскрикнула:
— Есть! Есть сигнал!
Павел в секунду оказался рядом.
— Сигнал слабый. Но надо попробовать позвонить. Не двигайтесь! Я боюсь даже дышать, — Майя дрожащими от волнения пальцами стала набирать номер.
— А кому звоните? Чей номерок, если не секрет?
— Сандерс! Чей же еще? У меня нет других знакомых, имеющих возможность сюда прилететь.
Мозг Павла в этот момент работал в авральном режиме. "Что делать? Нельзя, чтобы кто-то пришёл на помощь!"
И тут совсем рядом громко вскрикнула птица — ей не нравились непрошенные гости. Великопольский сообразил молниеносно — он дернулся, якобы испугавшись, и выбил телефон из рук Майи. Телефон разлетелся на кусочки, ударившись о камни.
— Ты! Вы! — Майя задыхалась от негодования, несчастно глядя на обломки.
— Ой, как неприятно получилось! — причитал Великопольский, собирая осколки телефона. — Телефон-то недешевый! Вы только не волнуйтесь! Я все возмещу, как только вернемся и еще и моральный ущерб.
— Вы это сделали специально?
— Ну что вы? Как могли так подумать? — Павел изобразил искреннее удивление и раскаяние одновременно. — Нервы, знаете, совсем сдают. Работа такая, а теперь еще и веселенький отдых. Вот и получилось так.
Майя поняла, что он сделал это специально. "Вот, жучило!"
Великопольский протянул Майе остатки телефона. Она забрала симку и со словами "Остальное можете оставить себе" резко развернулась и быстро направилась в лагерь.
Павел довольно улыбнулся и медленно двинулся за ней.
Вернувшись, Майя рассказала о происшествии. Павел был тише воды, ниже травы — изображал раскаяние и печаль.
Во время их отсутствия народ трудился не покладая рук. Даже об обеде никто не вспомнил. Закончили уже под вечер. Валя накормила тружеников. После ужина занялись графиком дежурств у сигнальных объектов. Здесь оживился Великопольский: