Эквей. Трилистник судьбы
Шрифт:
По факту лечение в специализированной клинике оказалось чем-то вроде комплекса оздоровительных процедур — йога, массаж, бассейн, медитация и прочее. Я не вдавалась в подробности. Надо отдать должное, Сашка всё вынес стойко и даже ни разу не пожаловался на бесцельно потраченное время. Потом ему даже понравилось.
Сейчас муж работал в анжуйском отделе полиции. Там закрыли глаза на его тёмное прошлое, сделав акцент на шпионской деятельности и спасении Княгини.
Свадьба у нас была скромная и только для двоих, мы даже не стали приглашать родителей и друзей. Быстро забежали перед отъездом на Анжу в Храм, где нас поженили,
Богиня больше не беспокоила. Теперь, когда мы выполнили все её пожелания, она решила оставить нас в покое. И я была этому рада. Сны с дракончиком и дорогой, вымощенной желтым кирпичом, иногда еще снились, но не часто.
От моего дара ничего не осталось. Увидев смерть Александра, я испытала такое эмоциональное и душевное потрясение, что выгорела дотла. И нисколько не жалела об этой утрате.
Из всех знакомых и родных людей, меня больше всего волновала Би. После окончания школы подруга работала в одном из отелей Аквали и недавно получила повышение, став заместителем директора. На все мои замечания, что не в этом счастье и надо исправлять ошибки, она отмалчивалась. Но как Би ни храбрилась, я знала, что это всего лишь маска. Сколько раз я пыталась с ней поговорить, но Беатрис отказывалась меня слушать, утверждая, что время еще не пришло. Но годы шли, а ситуация не менялась.
— Мама! Мама! Смотри! — ко мне подбежали Лиам и малышка Фейт.
Оба держали в ручках листы, на которых неумело детскими ручонками были нарисованы зверушки.
— Очень красиво. Вы молодцы! — я присела, обнимая их и целуя в макушки. — Мне очень нравится.
— А когда папа придёт? — Лиам выбрался из моих объятий и отошёл на шаг.
Малыш считал себя настоящим мужчиной. А мужчины не терпят нежности. В отличие от него, Фейт росла очень сильной и нежной девочкой, которая любила, когда её берут на руки и крепко обнимают. Я понимала, с чем это связано, и сердце в который раз кровью обливалось.
— Скоро. Очень скоро. Вот папа вернётся с работы, и мы сразу пойдём ужинать.
За эти годы я в совершенстве овладела искусством кулинарии и к услугам роботов практически не прибегала. На работу я не выходила, предпочитая посвящать всё время мужу и детям. Я знаю, что феминистки назвали бы меня дурой, но я не видела ничего в этом зазорного. Каждый выбирает свой путь. А для меня самым главным была семья.
— Ура! Фейт, побежали еще что-нибудь нарисуем.
Малышка глянула на меня серьёзными серыми глазами и убежала за братом. Я некоторое время смотрела им вслед, а потом вновь повернулась к окну. На душе скребли кошки, и я никак не могла понять причину своего беспокойства.
Через полчаса пришёл Сашка. Муж привычно притянул меня к себе и сладко поцеловал, прогоняя все тревоги и печали.
— Как прошёл день? — отдышавшись, спросила у него и оправила воротник рубашки. Муж категорически отказывался носить открытые жилетки, предпочитая более привычную одежду.
— Без происшествий. А у вас?
— У нас тоже. Дети успели несколько раз поругаться и тут же помириться. Всё как всегда. Иди, мой руки, и будем ужинать.
— Хорошо, — чмокнув меня в нос напоследок, муж направился в ванную.
Внезапно раздался звонок в дверь.
— Ты кого-то ждёшь? — недоуменно переспросил он.
— Нет. Может, соседка. Иди, я открою.
Не глядя в видео-домофон, до такой степени я расслабилась, считая, что нам ничего угрожать не может, пошла открывать дверь.
— Ты? — прохрипела я, хватаясь за горло, и с ужасом глядя на застывшего на пороге жемчужного эквейта.
— Я хочу видеть свою дочь, — вместо приветствия заявил мужчина.
И сердце тут же ухнуло вниз.
«Эквей. Четверть души» — бонусный рассказ
Изумруд, бирюза и хризолит.
Вот уже шестой год именно из этих трёх цветов и состоит моя хита.
Именно этим обстоятельством, а точнее, отсутствием другого более важного для меня цвета, я и объясняла все свои поступки, которые привели к таким последствиям и к той жизни, в которой, собственно, и оказалась.
Кэтти всегда говорила, что это глупости и надо действовать по совести, а не в угоду Богине. Слушать своё сердце, оно ведь не обманет. Но разве подруга могла понять, в какое затруднительное положение я сама себя загнала?
Эквей — знаменитая водная планета, популярнейший курорт для избранных, с четким набором правил и законов. Здесь нельзя выйти замуж за мужчину, если цвет хиты не совпадает с его родом. Мало того, юные эквейтины воспитаны в таком духе, что они никогда не посмотрят в сторону другого мужчины. Но я же землянка, противоречие и пренебрежительное отношение к нормам и законам у меня в крови.
И кто виноват в сложившейся ситуации?
Конечно, я сама. Правда, часть ответственности лежит на Финоре, но это другой вопрос. Ведь именно я приняла такое сложное и непростое решение — не вовлекать его в нашу общую проблему.
Во-первых, не стоило влюбляться в парня своей лучшей подруги. Совсем не стоило. И реветь в подушку длинными ночами, вспоминая как они танцевали и смеялись вместе, тоже было паршивой идеей. Надо было забыть его. Но нет, я продолжала изо дня в день изводить себя, лелея образ красивого эквейта в своём сердце, и совершенно отказывалась довериться голосу разума. Один плюс во всём этом был: как показала практика, актриса из меня получилась отличная, потому что никто ничего не заподозрил.
Во-вторых, не надо было рассчитывать и втайне мечтать о том, что жемчужный цвет появится в собственной хите. Потому что Богиня тоже была против нашего союза. Хотя в хите Кэтти он тоже не появился, но это ничего не меняло.
В-третьих, не надо было становиться ему лучшим другом. Звонить, разговаривать, пытаться утешить. Я ведь искренне считала, что если буду находиться рядом с ним, то мне будет легче. Не стало. Всего этого мне было мало. Эти беседы по душам тревожили душу и не давали расслабиться. Вместо того чтобы забыть Финора, я всё больше и больше влезала в это болото, пока не накрыло с головой.
В-четвёртых, не надо было с ним спать. Совсем! А если и спать, то перед этим надо было подумать о контрацепции. Но страсть так затуманила рассудок, что о контрацептивных уколах я просто забыла. Это были лучшие моменты в жизни. Моменты, когда я была самой счастливой на свете. Это совершенно ничего не могло изменить. Радовало меня только одно — в одной постели мы оказались по обоюдному согласию.