Экзамен на разумность
Шрифт:
Вывод — для нового общества и второй путь ухода от принципов коммунальности безоговорочно подходит.
«Третий путь — действие другого рода отношений людей (например, семейных, дружеских, любовных), которые парализуют или затемняют действие коммунальных сил».
В новом обществе между людьми должны действовать именно «другого рода отношения» — собственно, во многом именно ради этого все и затевается.
«Семейные»? Что ж, новое общество — это, и правда, одна большая семья. «Дружеские»? Но новое общество — это общество, где все друг другу именно друзья. «Любовные»? Если понимать любовь так, как
Говоря иначе, новое общество — это общество, максимально насыщенное «социальным капиталом».
Вывод — для нового общества и третий путь ухода от принципов коммунальности безоговорочно подходит.
«Четвертый путь — сложная опосредованность отношений людей, когда человек помогает другим людям укреплять их позиции, поскольку это (по его расчетам) укрепляет его собственные».
Замечательный путь! Только в новом обществе эта «опосредованность отношений людей» будет совсем не сложной, потому что, помогая другим, действуя на общее благо, каждый непосредственно усиливает свои позиции. В новом обществе человек наконец-то перестанет отделять себя от общества и все, что несет пользу обществу, все это каждым будет восприниматься как благо для себя.
Вывод — для нового общества и этот путь ухода от принципов коммунальности безоговорочно подходит.
«Пятый путь — объединения людей для совместного укрепления своих позиций».
Ну а как же?! И этот путь словно специально выдуман господином Зиновьевым для нового общества, которое имеет единую цель для всех и каждое действие ее людей ведет к ее достижению.
«Наконец, в обществе появляются люди, которые делают своей эгоистической целью благо других людей — они самоутверждаются за счет этого».
Ну наконец-то они начали появляться, эти люди! Господин Зиновьев прозорливо увидел их, он предчувствовал появление нового общества, только вот не сумел оформить свои предчувствия должным образом. А ведь видно, что как человека честного его самого воротит от столь любовно выписанных им законов коммунальности…
В общем, пусть все самоутверждаются за счет «блага других людей» — это гораздо лучше, чем та ситуация, когда все самоутверждаются за счет унижения ближнего… Вкупе с дальним…
Таким образом, «другие источники отклонения, среди коих играют роль и типические психические заболевания людей», в новом обществе оказываются совершенно без надобности, названных Зиновьевым вполне достаточно.
Впрочем, сам он свои доводы полагает не положительными, разрушающими свои концепции непобедимости законов коммунальности, а отрицательными — утверждающими ее универсальность…
«Из сказанного не следует, что человек есть прирожденный злодей, — утешает нас автор. — Человек от природы не есть ни злодей, ни добряк. Но если человеку нужно сделать что-то в силу фундаментального принципа его коммунального бытия и он может сделать это безнаказанно, он это сделает, вернее — в нем самом нет никаких ограничителей, препятствующих осуществлению такого рода действий. С этой точки зрения человек есть на все способная тварь. Общество вырабатывает какие-то ограничители для поведения этой твари. И лишь в рамках таких ограничителей (запретов или поощрений) человек обретает добродетели. То, что воспринимается как идущее из самого человека, есть на самом деле лишь рефлексия общественных ограничений в сознании и поведении отдельных индивидов. Самоограничения суть лишь способ действия вниешних ограничений. Человек имеет ограничители своего поведения лишь в других аналогичных индивидах, а переживает их как нечто внутреннее для себя».
Вот так! Как нечто новое нам преподносится старинный Гоббсовский чертеж атомизированного индивида. «Тварь дрожащая», только разве что «право имеющая»…
«Как в человеческом теле часть его клеток выделяется на роль клеток управляющего органа, так и в сложных коммунальных индивидах [этим термином автор называет множества людей] часть людей выделяется на роль управляющих органов нового более сложного целого. Хотя это явление тривиально и общеизвестно, его почему-то упорно игнорируют всякого рода критики „тоталитарных“ и „бюрократических“ режимов, мечтающие об обществе без этих дефектов, т. е. фактически без управления и организации. Конечно, такое идеальное общество возможно, но лишь на краткий срок, в порядке исключения в некоем обширном нормальном целом или на самом примитивном уровне организации».
Камень в мой огород, т. к. я, конечно же, отношусь к тем «мечтателям о бездефектном обществе», причем именно «без управления и организации». Сам автор признает возможность существования такого общества, но при таких вот условиях: «… лишь на краткий срок, в порядке исключения в некоем обширном нормальном целом или на самом примитивном уровне организации».
Рассмотрим эти условия:
1) «лишь на краткий срок»
Предположим, я утверждаю невозможность некоего явления. К примеру, говорю: «Земля не может упасть на Солнце», а после добавляю: «ну разве что на самый краткий срок — свалится на Солнце и тут же отскочит». В данном примере вся ценность моего первого утверждения оказывается полностью уничтожена вторым — для людей нет разницы, сколько секунд продлится такой гипотетический контакт со светилом, все равно все сгорят.
Аналогично утверждение господина Зиновьева, что «идеальное общество возможно, но лишь на краткий срок», уничтожает его утверждение о невозможности такого «идеального общества» в принципе. Действительно, если такое общество возможно на некоторое время, то продление этого времени оказывается вопросом «техническим» — т. е. вполне решаемым.
Здесь я полностью согласен с господином Зиновьевым — новое общество ТБС должно стать именно таким вот «идеальным обществом»«без управления и организации».
2) «в порядке исключения в некоем обширном нормальном целом»
Жизнь, к примеру, также зародилась как «исключение в некоем обширном нормальном целом» всеобщей безжизненности космоса. Мир вообще усложняется скачкообразно — сперва в «обширном нормальном целом» появляется островок более высокой структурированности, потом он начинает распространяться вширь…
3) «на самом примитивном уровне организации»
Автор имел в виду малые масштабы общества или какой-либо его части как условие проявления общественной «идеальности», однако здесь суммируются пункты 1) и 2) — то, что возможно в малых масштабах, принципиально может оказаться жизнеспособным и в больших; повышение структурированности начинается опять же с небольших пространств…
«Моя идея здесь состоит в том, что в достаточно большом человеческом коллективе все добродетели и пороки, по идее присущие человеку, персонифицируются в виде функций отдельных лиц и групп лиц, выполняющих эти функции как функции некоей огромной сверхличности — общества.