Экзамен
Шрифт:
Нури затаив дыхание смотрел на это маленькое чудо.
– Карликовый олень, - грустно сказал Сатон.
– Последний такой был убит в прошлом веке. Удалось восстановить, но у нас в стаде нет и двухсот голов, а спрос огромный. Но олень - это сравнительно просто: из большого сделать маленькое. Хуже с хищниками...
– Сатон хмыкнул, подхватил оленя под брюшко и опустил на пол. Тот медленно скрылся в зарослях.
– Или ты вообще против хищников?
– Он посмотрел в угол. Там стоял кибер, держа на цепи леопарда с перевязанной наискось мордой.
В окно влетел и сел на
– Здравствуй.
Ворон не ответил. Склонив голову набок, он индифферентно стал рассматривать свое отражение в полированной поверхности стола. Редкие перья топорщились у него на затылке, открывая синюю, в морщинах кожу.
Потом тихо вошли и расселись за столом Алешка, мальчишка в светящихся штанах и доктор Аканиус. Сатон вынул из стола бумагу, положил перед собой и торжественно сказал:
– Комиссия в сборе. Социологи из ползунковой группы прибыть не могут и присутствуют дистанционно.
Над столом засветился и исчез сфероид. На его месте возникло объемное изображение двух голых ребятишек, держащихся за низкие перильца, огораживающие небольшой бокс.
– Послушайте объективные данные. Нури Метти. Двадцать семь лет. Родился в третьей Марсианской колонии. На Земле работает восемь лет. Доктор математики. Последняя должность - генеральный конструктор Большой моделирующей машины. Холост. Заявление подано два года назад. Все. Прошу задавать вопросы.
– Свидетельствую: товарищ Метти практически здоров. У меня вопрос: какая ваша вторая специальность?
– спросил Аканиус.
– Механик-фаунист.
Социологи из ползунковой группы переглянулись. Продавец щенка шмыгнул носом.
– Дефицитная профессия, - сказал он.
– Конечно, детские учреждения сейчас почти обеспечены живым зверьем. Но механических зверушек разбирают взрослые тысячами. Щенков и котят, которые не линяют и не растут, заводных пичуг с запрограммированным свистом, киберскворцов и синтетических аистов, щелкающих над крышами. Это все вы наделали?
– И я тоже...
– Не вижу, что в этом плохого, - сказал Алешка.
– Тебе известно, что Совет Земли не ограничивает ИРП во времени и средствах. Но понадобятся десятки лет, пока мы восстановим леса и воды здесь, на этом материке. Что касается фауны, то вряд ли когда-нибудь нам удастся реставрировать ее полностью. Проще создать новый вид животного, и, как ты знаешь, мы вывели чебурашку пятнистую многочисленную. Направленные мутации, операции на зародышевой клетке, селективный отбор - все это пущено в ход. Но слишком мало исходного материала... И пусть пока поют кибернетические соловьи.
– Ладно, - махнул рукой мальчишка.
– Я хочу знать, как у вас, Нури, в смысле морального облика?
– Вопрос отводим!
– хором сказали социологи из ползунковой группы.
– Какой моральный облик может быть у холостяка? Пусть он лучше сказку расскажет.
Вся эта неожиданная дискуссия между членами комиссии привела Нури в состояние веселого обалдения. А тут еще ворон: он сидел с таким видом, как будто ему принадлежало право решающего голоса. Однако нужна сказка. Нури готовился, но заранее ничего придумать не мог. Он начал экспромтом,
Сказка.
"Ужасно жить без названия!
– печально думал маленький и пухлый.
– Но разве в этом дело, когда на лужайке вырос колючий чертополох".
Розовый и пухлый прибегал на коротких ножках и любовался красно-фиолетовым цветком. Он догадывался, что цветок пахнет зноем, и если солнце имеет запах, то это запах чертополоха. Все же он хотел понюхать цветок, но малый рост не позволял этого сделать. Он хотел попробовать чертополох на вкус, но мешали колючки. И тогда розовый и пухлый убегал по делам, оставляя на сизой от росы траве зеленую полоску следа.
Так он привычно пришел ранним утром и увидел цветок и на нем золотистую стрекозу.
– Кто ты?
– спросила прекрасная стрекоза.
– Кто я? Не знаю, - горестно ответил розовый и пухлый.
– Но ведь каждый кто-то есть, - сказала стрекоза.
– Посмотри, у тебя мокрое пузо оттого, что ты бегаешь по росе. Хочешь, я буду звать тебя поросенком?
– А что, - сказал бегущий по росе.
– Мне это нравится".
– М-да, - молвил Сатон после долгой паузы.
– Нет ни слова о киберах, - сказал Телесик.
– Хотя я допускаю, что золотая стрекоза - это все же киберстрекоза.
– Не фонтан, а?
– спросил один из социологов, почесывая животик.
– А чего?
– сказал второй.
– Сказка - это за гранью даже наших возможностей. Попробуй сочини. Я, например, не берусь...
– Мне нравится!
– решительно сказал Алешка, и социологи уважительно замолчали.
– Вообще, мне нравится Нури Метти как личность. Мотивирую: он активен, добр и смел. Это то, что нам нужно. У него много хороших качеств...
– Например? Юморр, - подсказал ворон.
– И это тоже.
– Он набил морду леопарду. Он подавил здоровый кусательный инстинкт реликтового животного. Вот доказательство, - жестяным голосом сказал кибер, поправляя повязку на мурлах зверя. Леопард замурлыкал басом.
– Диспетчер ИРП свидетельствует, что Нури не хотел этого, но был вынужден...
– Я думал, - перебил вундеркинда Нури, - что вас интересуют мои знания.
– Знания! Кого сейчас удивишь знаниями, - сказал щенячий меняла. Характер - вот что для нас основное. Индивидуальность, сохраняемая даже в чрезвычайных обстоятельствах. Непохожесть, но и готовность подчинить себя общим интересам. Лично я поставил бы вам пятерку, ибо мне понравилось, как вы торговались со мной из-за браслета. Знаете, это слюнтяйство "ах, мальчик, отпусти собачку", мне оно не по нутру.
– Мы анализировали поступки Нури Метти со дня вручения ему повестки, сказал один из социологов.
– И сравнили с записями в кодовом браслете. Он всегда оставался самим собой. Он такой, какой он есть. Он естествен.
Рахматулла вышел из состояния нирваны.
– Люди, - сказал он, оглядывая окружающих.
– Я вернулся к действительности, и она прекрасна. Я прочту вслух то, что заслужил Нури, один из нас, и да заслужит это каждый из нас. Слушайте.
Он взял из рук Нури деревянную табличку, показал ее всем и прочитал: