Экзамен
Шрифт:
– Слушай, Вить, у вас там заповедники, егеря. Ты вон с каким шпалером ходишь. Это что же, и браконьеры сохранились?
– Сохранились, - грустно отозвался Черешин, думая о своем.
– Еще как сохранились. Понимаешь, масса освоенных плачет... На некоторых еще капитализм во всей его красе. Да и на Земле пока не все в порядке.
– Америка?
– понимающе вздохнул Семен.
– Соединенные Штаты?
– Не только... Знаешь, сколько стоит, например, головной щиток трипсона? При том, что трипсонов осталось не больше десяти тысяч?..
– Представляю.
Семен попытался представить себе трипсона. Перед его мысленным
– А я думал, у вас уже полный коммунизм. Мы тут строим, строим...
– Так и мы строим!
– Виктор до того возмутился, кто даже забыл о своих бедах.
– Ты что же думаешь - сегодня заснул при социализме, а с утра пораньше коммунизм по визору объявили?!
– Почему же.
– Полунин и сам уже понял, что свалял дурака, - Ясное Дело, процесс долгий. Слушай!
– его вдруг осенило.
– Так ты же теперь нам поможешь?! Техника у вас небось не нашей чета. Расскажешь в Академии наук... Да взять все эти твои штуки, - комбинезон один чего стоит! Или...
– он осекся.
– Постой, это же... Временной парадокс может получиться. Когда это еще все должно быть изобретено...
– Откуда я знаю, что получится, - с тоской сказал Черешин.
– Я даже не знаю, как получилось, что меня сюда забросило. Да еще вместе с кабиной. Это ведь нуль-система, а не машина времени.
– А у вас и такая есть?
– Опыты проводятся, - Виктор пожал плечами.
– Вроде даже установку собрали, я где-то читал. Но пока это все в стадии эксперимента. В общем, Сема, застрял я у вас, кажется, крепко.
– Ну так уж и застрял.
– Семен очень хотел помочь этому симпатичному парню, но не знал как.
– У нас тоже жить можно. Если бы тебя в Штаты занесло - тогда другое дело. А здесь СССР. Поможем. До поселка доберемся, с районом свяжемся, В Москву тебя отправят, а там - наука. Да не переживай ты, настроят твою машинку в обратную сторону!
– Настроят...
– Черешин безнадежно махнул рукой.
Помолчали. Съели еще по кубику. Черешин нагнулся, поднял полунинский карабин. Прикинул по руке.
– Музейная вещица... Да, а что ты у березки делал?
Вот этот вопрос Семену пришелся как кость в горло. Не хотелось ему на этот вопрос отвечать.
– Да так, - начал нехотя, - привязали. Браконьеры. Здесь же заказник, Лосиная тундра называется.
– Но вдруг снова нахлынули на него обида и унижение, и Полунина прорвало: - Есть тут у нас такой товарищ Кочкин, директор совхоза, красавец мужчина, чтоб ему!.. Два раза карабин у него отбирал. Да что толку, если уже через месяц ему возвращают... Царь и бог, понимаешь! А вчера лося со своими дружками завалил. Я их на этом деле прихватил, и поначалу-то ничего, не возражают, не ругаются. А начал протокол составлять - навалились скопом... Ну, и вот... А я, подлость такая, Мухтара на зимовье оставил, уж он-то бы им показал!
– Мухтар - это помощник?
– Собака. Овчар восточно-европейский. Он у меня браконьеров на дух не переносит! А тут я один. Ручкой мне помахали и уехали. Если б ты на полянку не свалился...
– Семен присвистнул, - Такого, главное, лося завалили, гады! А теперь иди доказывай. До дома доберутся, мясо спрячут - и свидетелей нет,
– Та-ак...
– Черешин поднялся, задев головой потолок палатки.
– А когда они, говоришь, до дома доберутся?
Семен встрепенулся было, но тут же сник.
–
Виктор вышел из палатки. Дождь сеял все так же мелко, нудно, неутомимо. Холодный ветер обдавал лицо. Влажно шелестела листва жилистых, скрученных каменных берез, чуть слышно потрескивали сучья, темнели, понурившись под дождем, кусты шиповника. Невдалеке стояла рябинка - четко выделялись ярко-красные гроздья... Земля. Наша Земля, Сейчас, сто лет назад и через тысячи лет - наша. И если ее топчут грязными сапогами... а в твоих силах сделать ее чище, хоть немного исправить зло...
– Вить, а Вить, - Семен подошел, топтался сзади.
– Ты "его? Не догнать же, я говорю...
– Бери карабин, - не оборачиваясь, сказал Черешин.
– Догоним.
– Нет, ты серьезно?
– Полунин засуетился, собирая вещи, возбужденно хохотнул.
– Ну, дают дрозда потомки! Догоним, говоришь?! Ну, поехали! Ах, черт, они же у меня патроны забрали...
– Возьми мою винтовку.
Черешин ощутил, как накатило знакомое чувство азарта, веселая ярость, пьянящее предчувствие боя. Экзамен продолжается, и уж он-то постарается получить "отлично" за этот поиск.
– Слышь, Вить, а где у нее затвор-то?
– Вот магазин, а вот предохранитель. А это пусковая клавиша. Снимешь с предохранителя - и лупи. Пятьдесят зарядов.
– Ясно.
– Полунин для пробы шарахнул по ближайшей березе, ветку словно топором обрубило.
– Сильно бьет, собака!
– Теперь обхвати меня руками и держись крепче.
И Черешин передвинул рычажок антиграва в предельное положение. Земля ушла из-под ног. Семен вцепился в плечи, горячо дышал в ухо.
Коньяк сделал свое дело. Гости захмелели, сыпали анекдотами и думать забыли о привязанном к дереву охотинспекторе. ГТС с ревом шел по тундре. Гусеницы рвали дерн, месили размокшую землю. По металлическому полу вездехода со звоном перекатывались пустые бутылки. Брезентовая крыша просела, сквозь нее просачивались темные капли крови: сверху была привязана лосиная туша. Одна капля упала на лицо гостю из сельхозуправления. Гость слизнул ее языком и глупо захохотал. Все было в порядке. Почти.
Кочкин оглянулся на согнутую спину водителя, поймал в зеркальце его хмурый взгляд. Второй гость как раз кончил рассказывать очередной - не без бороды - анекдот. Кочкин вежливо засмеялся.
– Как, говорите? Полетел в Гондурас за укропом? Ха-ха. Ну, еще по одной... Да вы закусывайте - пока еще приедем. Одну минутку...
Цепляясь за скамейку, он пробрался к водительскому отсеку. Достал сигареты. Похлопал по карману.
– Костя, дай спичек.
Водитель, не глядя, сунул коробок.
– Что, детинушка, невесел? О чем задумался?
– Зря мы это, Сергей Петрович, вот что.
– Ты о чем, Костя? Лося пожалел? Плюнь, их по тундре много бегает. На наш с тобой век хватит.
– Вы не шутите, Сергей Петрович.
– Голос водителя дрожал.
– У Семена двое детишек.
Директор затянулся, пустил дым поверх его головы.
– Вот оно что! А я-то думаю, о чем это наш Костя размышляет. Мало тебя Полунин штрафовал? 3а каких-то жалких гусей. Мало, да?! Детишек его пожалел? А он наших пожалеет? Ты пойми, Костя, Полунин давно напрашивался. Я его предупреждал. Да и кто видел? Кто докажет? Ты ведь в свидетели не пойдешь? Не пойдешь, а, Костя? Что молчишь?