Экзо: Экзо. Порядок доставки. Точка Заката
Шрифт:
Кроме Дрея и Алексея, до сорокового добрались еще семеро, включая Щуку, Карпа и Николая. Остальных четверых доставщику не представляли.
Первой заговорила Щука.
– Все, парни. Здесь мы приплыли, рыбки мои. Я им из принципа товар не отдам, так что сдаваться – не обсуждается. Я заберу этого экзо и ухожу наверх, разбираться с товаром.
Как именно она собирается разбираться с самой ценной вещью в этом мурашнике, Щука не уточнила:
– Вы все остаетесь. Продержитесь здесь пять минут, большего не прошу. После этого – сдавайтесь, прячьтесь, прячьтесь и потом сдавайтесь – неважно. Но пять минут надо их удержать.
– Гранат не хватит, – буркнул Карп.
Дрей тихо придвинулся к Алексею:
– Я тебя не вывел, хоть обещал отцу. Так что если выживешь, то за мной должок. И я о нем не забуду.
Алексей лишь молча кивнул. А Щука, тем временем, отвечала Карпу:
– Гранат не хватит, отстреливайтесь. Не хватит патронов, рвите их зубами.
На лице Карпа явно читалось
Тем временем нападающие воспользовались тактикой банды и снизу вверх швырнули гранату. Кидать ее вверх было значительно менее удобно, поэтому граната не долетела, сильно не долетела до остатков обороняющихся.
Но и этого хватило. На этот раз не повезло самому заговоренному члену банды – ее атаманше. Один осколок пробил навылет руку Щуки, вырвав кусок бицепса. Второй вошел в живот и застрял глубоко внутри.
Щуку это не остановило.
– …Рвите их зубами, – хрипло повторила она, зажимая здоровой рукой рану на животе. Из разорванной мышцы руки начала хлестать кровь, и прежде всего она попала на Карпа. Лучший аргумент закончить спор – облить оппонента своей собственной кровью. – Рассказывайте им сказки, анекдоты, что хотите, но дайте мне пять минут.
Щука не сказала больше ничего, двинувшись наверх. Дрей лишь кивнул на прощание Алексею, на ходу выдергивая из рюкзака медпакет и фиксируя рану на руке Щуки. Занятие было бесполезное с учетом осколка в животе, но Дрею не нравилась хлещущая из девушки кровь. Так что, можно сказать, он не оказывал первую помощь, а удовлетворял свои эстетические потребности.
– Сорок пятый? – спросил Дрей на ходу.
– Сорок пятый, – подтвердила Щука. – Дай еще пакет, хоть заткну дыру в животе. И не смотри на меня так, не сдохну. От этого – не сдохну. Если дадут денек-другой отлежаться, то выживу.
– У тебя, мне кажется, все же есть какой-то план?
– План, план – дельтаплан… – непонятно продекламировала Щука, раскрывая доселе неизвестные Дрею поэтические способности. – Есть у меня план. Около шпиля мой план.
– Какой?
– Я тебе уже сказала. У меня там крылья были. На самый-самый крайний случай. Дельтаплан. Как раз, чтобы улететь отсюда… тебе и… товару.
– Что за товар, может, хоть сейчас скажешь?
– Как контейнер выглядит, сам увидишь. А что за товар… Слушай… – Щука шла все медленней и медленней, начинала сказываться потеря крови. Поэтому в итоге Дрею пришлось практически тащить ее вперед, чтобы не сбавлять темп. Они поднялись всего на два этажа выше из пяти нужных, когда перестрелка и взрывы гранат внизу резко усилились. Что могло означать лишь одно – финальное столкновение.
– Успею только по сути. Еще раз: психотропное оружие. Действует на всех. Почти на всех – девять из десяти экзо и шесть из десяти нано. При полной сборке всех компонентов и наличии инструкции по объединению владелец всей этой шняги имеет внедряемый, распространяемый ненаследственным, а затем и наследственным, образом крайне вирулентный мутаген. Суть, цель и миссия его очень проста: все зараженные получают генный приказ о полном подчинении образцу. Если в качестве образца владелец выставляет себя – значит, полное подчинение владельцу. По силе этот приказ почти сравним с базовыми инстинктами – сильнее инстинкта размножения и ненамного слабее инстинкта самосохранения. Это конец цивилизации. Даже той, которая у нас осталась.
– Наверняка не все так плохо? – в голосе Дрея отчетливо слышалась неуверенность.
– Большая часть народу полностью подчинена единому человеку? Без сомнений и колебаний готова к уничтожению любого непокорного? Вылавливает всех незараженных и не задумываясь уничтожает всех невосприимчивых? Бойцы твоего уровня, зараженные, подчиненные единой воле, только и занимаются, что проверяют лояльность единому лидеру? Расскажи мне, что может быть хуже.
Кровь из раны в животе не останавливалась. Щука слабела с каждый мгновением, но продолжала идти и продолжала говорить.
– Отсутствие людей как расы? – предположил Дрей.
– Ну вот разве что. – Щука остановилась. Постучала в дверь, за которой Дрей никак не ожидал никого встретить. – Пришли. Проводи приемку товара. Тебе – отдаю с большой скидкой. Практически задаром.
Дверь медленно отворилась, и Щука закончила:
– Дрей, это Илона. Илона, это Дрей. Начинай осмотр товара, экзо.
И Щука устало махнула рукой в сторону девочки, открывшей дверь, не оставляя ни малейших сомнений в том, что она и есть контейнер.
Глава шестая. Контейнер
Соки нашего тела, совершая свой обычный и неизменный круговорот, тайно приводят в действие и направляют нашу волю. Они незаметно властвуют над нами, воздействуя на все наши поступки.
Сектор XSI Мегаполиса Дрездена. На Закате – сильнейший сектор по разработке дронов военного назначения. Лаборатория «Боевая механика», лаборатория «Творцы Преисподней», лаборатория «Спасители» и, самое главное – главный офис международной корпорации «Объединенные заводы охранных систем». Подпольная лаборатория «Натуральная механика», подпольная группа «Персональный
Дрон «Ботсвана» («Боевая механика»), способный контролировать территорию в один квадратный километр и, в ультимативном варианте, проводить политику «выжженной земли» на вверенном участке. Дрон «Улей» («Объединенные заводы…»), симулирующий псевдоразумную, развивающуюся структуру подобную пчелиной. В боевом режиме «Улей», по замыслу разработчиков, был способен смести с лица земли небольшой город. Сетевой дрон «Термитник» («Натуральная механика»), единственной задачей которого была охрана небольших поселений от дронов типа «Улей» и подобных. «Чародей» («Персональный хранитель»), обеспечивающий индивидуальную охрану хозяина и способный в борьбе за его жизнь выжигать и зачищать целые кварталы вместе с их обитателями.
После введения в действие Манчестерского протокола этот сектор пострадал больше других. Они не создавали почти ничего для себя. Все шло на экспорт. Десятки лабораторий создавали боевую технику для всех армий мира. Но те, кому она могла понадобиться, теперь оказались недоступны.
Лаборатории не останавливались – чем им еще было заниматься, людям, оказавшимся в изоляции? Только продолжать работать, даже если результаты этой работы уже никому не были нужны.
Заводы, почти полностью механизированные, продолжали забивать склады все новыми и новыми дронами. Экспорт стал не способен прокормить население сектора, даже непрерывно уменьшающееся. Кто-то задумался об изменении структуры производства? Ничуть. Вместо этого все начали решать вопрос, как сделать сокращение населения еще более быстрым.
Дроны превратились в гладиаторов. Все начиналось в виде тестовых испытаний новых видов вооружений. Вскоре бои дрон – дрон стали основным зрелищем вымирающего сектора. Хлеба не хватало, его все больше заменяли зрелищами. История просто сделала еще один виток.
Очень скоро этого стало недостаточно. Подпольные бои дрон – человек. Полуподпольные бои группа бойцов-людей – дрон. Криминальные разборки между кланами превратились в бои дронов, в ходе которых дронов гибло меньше, чем людей, ни в малейшей степени к кланам не относящихся.
Сначала ситуация развивалась медленно и не волновала никого. Потом, по мере ужесточения контроля на границах секторов, уличные бои дронов становились все ожесточеннее. Затем ничего не осталось, кроме этих боев.
В течение года после встречи в Манчестере подавляющее большинство гражданских было уничтожено. Это был не единственный сектор, в котором наблюдалось катастрофическое падение численности населения. Но единственный, где люди умирали не от эпидемий. Через год в строю оставались только представители лабораторий и заводов, которые по сути своей были защищены лучше. Да еще остатки кланов, также окруженные бесчисленными эшелонами обороны, состоявшими исключительно из закупленных или изъятых дронов. Никто не ходил без многочисленной механизированной охраны. Кто не имел возможность окружить себя дронами – умирал. Или прятался, лишь для того, чтобы умереть чуть позже. Всего три разбалансированных «Улья» с нарушением основных ограничительных директив (нарушение правил – естественное следствие саморазвития) уничтожили почти десять тысяч человек в течение суток, прежде чем были остановлены. А тогда их еще было кому останавливать.
Весь сектор превратился в арену гладиаторских боев. Но вот зрителей уже почти не осталось. На момент окончательной потери связи с сектором, по неточным данным, в нем оставалось не более тысячи живых и не менее полумиллиона дронов, воюющих друг с другом. И те, и другие нещадно уничтожались на границах сектора. Опять же, до тех пор, пока их еще было кому уничтожать.
Остальной части человечества повезло лишь в одном. Никто не заложил в дронов инстинкта размножения. Ни в одну из выживших модификаций.
Но говорят – только говорят, потому что никаких конкретных сведений из сектора получить невозможно, – что лаборатории еще работают. Что несколько главных кланов, слившихся с лабораториями, продолжают развивать и выпускать дронов. Что война в секторе идет своим чередом, как механический театр, который после завода может показывать представление и без зрителей.
И кто знает, что создается в этих лабораториях сейчас.
И кто знает, какие бойцы выйдут из сектора завтра.
И кто знает, к чему придется подготовиться экзо.
С этой высоты гниющие на улицах остовы машин казались игрушечными. Будто какой-то злой ребенок потратил много времени, чтобы ломать, жечь и обливать кислотой свой набор игрушек. И чаду это отлично удалось.
Крохотные ржавые машинки внизу, на которые смотрел Дрей, добивали настроение окончательно.
За последнее время он слишком часто оказывался в положении, когда ситуацию было невозможно контролировать. Но это хотя бы происходило на земле. Теперь же он находился в положении, когда малейшая ошибка могла привести его и его груз к падению с высоты нескольких сотен метров. Гарантированная смерть для любого супергероя.