Экзо
Шрифт:
И зрители, ожидающие развлечения, лучшего развлечения в этом городе. Мэр был прав, для сохранения личной власти он давал этим людям основное — хлеб и зрелища. Со зрелищами, похоже, была некоторая напряженка, раз непроверенный боец выставлялся на ринг против неоперившегося юнца, который должен был отстоять свое право называться мужчиной.
Либо советник мэра не был уверен в эффективности краткосрочных нанокультур, либо он слишком сильно обожал своего отпрыска. Но он решил убедиться в том, что выскочка-навозник знает, чем рискует. В принципе, сомнения в пользе от только
На место представления Дрея вели четыре охранника. Вели закованного в ручные и ножные кандалы, как какого-то заключенного прошлой эпохи. Ему приходилось семенить, и выглядел он слегка смешно. Во всяком случае, ему хотелось усмехнуться. Он и усмехался, про себя, надо же было хоть чем-нибудь заняться.
Как раз этих охранников небрежно отодвинули в сторону несколько откровенных громил, ярко выраженных нано, до такой степени нагруженных модуляторами, что Дрей готов был поспорить, что даже в их моче нано-роботов больше, чем у среднего обывателя в крови.
Дрей увидел знакомое лицо и быстро сообразил, что к чему. Удивился. Оказывается, даже у советников мэра есть личные телохранители? Странная все-таки жизнь у них здесь, в мурашнике.
Не обращая внимания ни на охранников, ни на своих телохранителей, советник подошел вплотную к Дрею.
— Если ты еще не знаешь, навозная крыса. — Голос был ровным и лишенным каких-либо интонаций. — С тобой на арену выйдет мой сын. Если с ним что-нибудь случится, то твоя смерть будет долгой, мучительной, и очень, очень болезненной. Советую тебе сдохнуть на арене.
Советник отодвинулся, повернулся, и зашагал прочь. Охраняющие его контейнера для нано-ботов двинулись следом. Ни одной эмоции, ни одного жеста, полное отсутствие мимики. Подошел, сообщил, ушел. Советник был опасной фигурой. И Дрей был более чем уверен, что свое обещание он сдержит. Хотя это мало что меняло.
Оставшуюся часть пути доставщик размышлял, что же все-таки было основой подобного отсутствия эмоций у советника — высокий самоконтроль человека с сильной волей или все же не обошлось без популярной, хоть и в очень узких кругах, нанокультуры "фарфоровый душитель". Полное подавление эмоций, причем необратимое, в наследственном варианте не существует.
Его расковали прямо на арене, вначале заперев дверь, через которую он только что прошел. Во всем этом было мало целесообразности — куда он мог деться, когда кругом было такое количество враждебно настроенных мурашей, немалая часть которых, судя по внешнему виду и оружия, считала себя бойцами.
Зато в этом было много театральности. Злобный убийца, поедающий маленьких детей, схвачен и доставлен для справедливого суда. Сейчас вот еще судья выйдет, и объявит приговор. Было видно, что ставка Хаммера должна сыграть. Ведь никто всерьез не верил в выигрыш даже такого крутого чужака. Справедливость, как никак. Зло должно быть наказано. А уж зло, которое привели в клетку в кандалах, будет
Дрей почти ожидал чего-то в этом роде. Что сейчас встанет со своего места в ложе мэр и произнесет суровую проповедь о том, что преступление и наказание связаны неразрывно, что враги не получат ни пяди их мурашника, что шпионы навозников будут выпалываться беспощадно…
Под приветственные крики на арену вышел сынок советника. Дрей смотрел на него равнодушно. Надо было смотреть, но сейчас ему было больше интересно услышать мэра.
Мэр ожиданий Дрея не оправдал. Тон хозяина города был радушный. А смысл его речи полностью отличался от того, что предполагал доставщик:
— Граждане города! Мои дорогие избиратели. Сегодня мы рады приветствовать на этом ринге двух бойцов. Сильнейших бойцов из многих, которых мы видели. Мне даже немного жаль, что выживет только один из них, но таковы наши правила и наши законы. Мы призываем сильных, чтобы защитить наше мирное существование. Мы призываем молодых. Мы призываем тех, чья воля — это наши идеалы, чьи сердца наполнены любовью к нашему народу.
Мэр сглотнул. По его щеке скатилась одинокая слеза. И закончил коротко, чтобы подчеркнуть торжественность момента:
— Пришла пора доказать, что вы можете быть достойны именоваться бойцами. Живыми или мертвыми.
Дрей вновь посмотрел на соперника. Из необычно оформленной речи мэра он понял одно — если мэр делал ставки на этот поединок, то он поставил именно на чужеземца.
Может быть, нано и был юнцом, но это был здоровый юнец. Мышца бугрились при малейшем усилии, явственно выступающие вены показывали, что с доставкой крови в нужные места тела тоже было все в порядке.
Время от времени нано чуть подергивал руками, как будто наслаждался видом своей мускулатуры. Дрей знал, что это не просто подергивание, не просто игра мышцами на публику. Базовый нано, что ни говори. С более продвинутыми колониями нано-роботов подобных проблем не возникало. Это подергивание означало накачивание отдельных частей тела нано — усилителями. Базовая хитрость. Дернешь так мышцами разок другой и нано-боты, как фагоциты, сойдутся к одному месту, чтобы в нужный момент увеличить мышечное усилие в разы, может даже в десятки раз.
Одновременно подергивание значило, что рефлексы у парня именно базового нано. Слишком тривиально. Слишком предсказуемо. Возможно, сейчас противник был накачан более продвинутыми культурами. Но рефлексы есть рефлексы, их за день не поменяешь. А тело привыкло работать с унаследованными от папы и мамы ботами.
Ударили в гонг. Никаких объявлений, пожатий рук и настойчиво высказываемых пожеланий по поводу честного боя. Бой без правил. Тысячелетия прошли, а не поменялось ничего. Арена, гладиаторы, и зрители, жаждущие крови.
Боец был неплох. Даже со своими старыми ботами он справлялся весьма прилично, в чем Дрей убедился сразу, когда звон гонга еще не затих, еще вибрировал в воздухе. Противник одновременно, вернее, почти одновременно дернул мышцами левого бедра, потом правого, затем напрягся левый бицепс.
На правый бицепс Дрей посмотреть не успел — противник атаковал. Удар левой ногой, удар правой ногой, удар левой рукой. Предсказуемо, еще раз убедился Дрей, но, как ни странно, ничуть не менее опасно.