Экзорцист. Утроба Ведьмы
Шрифт:
— Кто ты? — испугано дёрнулась, вжимаясь спиной в стену.
— Ты звала, и я явился, — улыбнулся женоподобный мужчина, смотря на неё светящимися голубыми глазами.
Длинная чёрная мантия волочилась по полу, напоминая одеяние монаха, разве что ткань была куда богаче. Волосы белые, длинные. Лицо всё равно с картины списано. Черты мягкие, нежные, взгляд тёплый, и в тоже время такой глубокий и жаждущий, что голова идёт кругом от сладкого опьянения.
— Й-я не понимаю…
— Господь услышал твои мольбы и послал к тебе
— Поможете… — текут по щекам слёзы.
Стоило прикоснуться подушечками пальцев к протянутой руке и внутри всё оборвалось от исступления.
Как же долго она этого ждала. Как отчаянно хотела! Ещё немного и, кажется, тело не выдержало бы испытываемого напряжения. Сердце разорвалось от отчаяния…
— Дай мне своё согласие, дитя, и мои подручные помогут тебе исполнить месть. Помогут отомстить за всех обиженных, униженных и оскорблённых.
— Хорошо…
Стоило девушке согласиться, как около Азраила возникла ещё одна тень. Безликая и дрожащая, лишенная какой-либо формы.
— Бойся, дитя. Он здесь, что бы помочь.
— Хочешь отомстить им? — раздался тяжелый голос из невидимого рта. — Хочешь заставить их всех страдать?
— Хочу! Больше всего на свете хочу, что бы они ответили за всё!
— Тогда скажи это громко. Скажи так, что бы тебя даже в Аду услышали.
— Отомсти им! Отомсти им всем! Я хочу, чтобы никто не ушел от наказания! Хочу, что бы они задыхались от отчаяния! Что бы сгорали в агонии!
— Будет исполнено! — радостно захохотала тень, дёргаясь во тьме, словно чёрные языки пламени.
И стоило ей сорваться с места, проникая в женское тело, как Мария тут же разорвала на груди платье, смотря, как шипит и плавится кожа, обнажая появляющееся клеймо.
«Попалась…»
Стоило клейму полностью сформироваться и её тут же отбросило назад, выкидывая не только из чужого тела, но и из воспоминания.
— Чёрт! — выдохнула Мария, тут же хватая ртом воздух, словно всё это время пробыла под водой.
Полностью обессиленная, она рухнула на пол, стараясь прейти в себя. Голова кружилась, перед глазами всё плыло, а кости выламывало, словно от лихорадки.
— Получилось… — растянулись её губы в вялой улыбке. — Всё-таки получилось…
Стоило увидеть клеймо, и она как никогда раньше начала ощущать ведьму в пределах города. Не совсем не то чувство, которое появилось у неё сначала. И всё-таки в том, что источником происходящего была именно она — сомнений не вызывало.
Так что все, что сейчас оставалось Марии, так это прийти в себя и навести на неё солдат.
Подняв уставший взгляд, скользнув им по разбитому окну, Мария увидела лежащую на каменном подоконнике розу. Плотный, тугой бутон напоминал человеческое сердце. Тёмно-алый, пронизанный молниями
Казалось, что ещё немного и из алого бутона потечёт кровь, алыми струйками стекая по холодной, серой стене.
— Каково Дьявола?… — шагнула к окну, тут же дрогнув под тяжелым ударом колокола, вспоминая о времени. — Чёрт! — нервно убрала с лица волосы, выбегая на улицу.
Около получаса ей пришлось пролежать на полу не в состоянии пошевелиться. Но как только контроль над телом вернулся, ей не понадобилось много времени что бы выступить.
Пока Велес не вернулся счёт шел на минуты. Тем более что установившаяся между ней и клеймённой связь работала в обе стороны. Дав ведьме не плохую фору для побега.
Оставив гостиницу, взяв с собой разве что нож, Мария пересекла, чуть ли не весь город, прежде чем присутствие ведьмы не стало сильным настолько, что ошибиться в её личности было уже не возможно.
— Какого?… — не сдержалась, смотря на привязанные ко столбу обгоревшие женские остатки.
Но нет. Ошибки точно быть не могло. Перед ней на самом деле висела клеймённая. И пусть Мария с трудом могла узнать в этом изуродованном обугленном, кроваво-коричневом месиве человека, инстинкты никогда её не обманывали.
Всё ещё живая. Не упокоенная. Мария чувствовала как где-то там, в глубине обглоданного огнём тела бьётся всё ещё живое сердце.
Как бы сильно Мария не ненавидела ведьм, такой участи мало кому желала. А этой девчонке так и подавно. Как ни как знала, что именно подтолкнуло её в лапы к демону.
— Когда вы сожгли её? — посмотрела на сидящего на бочке стражника.
— Да хрен его знает, — лениво пожал плечами, продолжая грызть орехи. — Я их что, по-твоему, всех запоминаю? Нынче народ как мухи дохнет.
— Эта не просто сдохла. Её в колдовстве обвинили. Так что давай вспоминай, кто и когда привёл к вам няньку из приюта.
— Слышь, пацан, — зло сощурился стражник, поднимаясь на ноги. — А ты не охренел часом? С какого рожна это я должен отчитываться перед тобой? А?!
— А с того, — двинулась к нему навстречу, доставая из кармана печатку ордена, — что за мной посылали!
Крупный перстень с изображением Георгия Каппадокийского (Георгий Победоносец) вмиг утихомирил зарвавшегося громилу.
— Простите, — растерянно пробормотал мужчина, пытаясь встать по струнке смирно. Стоящий перед ним юноша хоть и не напоминал желторотого сопляка: тело крепкое, осанка военная, взгляд тяжелый, голос жесткий. Всё равно не особо походил на Ватиканского меченосца. Сложно представить, каким военным мастерством должен был обладать такой молодой парнишка, что бы удостоиться настолько высокой чести! — Мне не сообщили о вашем прибытии.
— И не должны были. А теперь отвечай, кто и когда написал на неё донос?!