Экзотические птицы
Шрифт:
— Не волнуйся! Иди на работу! Вечером мы все обсудим! — проговорил, чуть не подавившись яичницей, Дорн и в ответ услышал железобетонное:
— Обсуждать тут нечего! Я все решила! Если ты не хочешь, я буду рожать для себя!
Придя на работу, он первым делом позвонил знакомому врачу.
— Старик, уже четвертый аборт! Многовато! — пробасил в ответ ему врач. — Почему бы ей и не родить?
— Ох, рожать детей сейчас совершенно не время! — застонал в ответ Дорн.
— Да ты не думай об этом. Она родит, и все. А ребенка сразу полюбишь. Поверь мне, у меня уже трое! — засмеялся приятель-врач.
«Значит, ты трижды дурак!» — сказал про себя Дорн и обещал подумать. Вот он сидел и думал, когда в кабинет открылась дверь и
— Тебе чего? — оторвался Дорн от монитора.
Рая молчала, закатив к потолку глаза, мялась и зябко пожимала плечами, чем вынудила Дорна развернуться на крутящемся стуле и оказаться как раз напротив нее.
— Ну? — Он нахмурился, и в голосе его появилось раздражение.
— Я вот по какому делу, — наконец заговорила девчонка. В лице ее были одновременно и неуверенность в успехе предприятия, и какая-то хитроватая наглость. Слова она произносила очень быстро, будто тараторила птица, а круглые блестящие глазки ее так и зыркали по сторонам, углубляя сходство с сорокой. — Я, Владислав Федорович, беременна от вас. — Увидев, как в изумлении поползли вверх брови Дорна, она не нашла ничего лучшего, как по-пионерски вскинуть руку, то ли отдавая салют, то ли осеняя себя крестным знамением. — Честное слово! Вот вам истинный крест! — Она даже сделала вид, что хочет перекреститься на компьютер за неимением в комнате иконы. — И вот я пришла вам сказать, что как девушка верующая, крещеная, аборт я делать не стану! Это православием запрещено.
— Ты что, с ума сошла? — спросил ее Владислав Федорович очень тихо. Так тихо, что она могла лишь догадаться о вопросе, слетевшем с его губ.
— Но дело же житейское, понятное! — развела в стороны маленькие ладошки Райка. — Мы с вами любили друг друга! Отсюда и ребеночек! Дело житейское!
Владислав Федорович выслушал ее скороговорку с ужасом и недоумением и сам себе изумился, как мог он, человек хоть и молодой, но все же достаточно опытный в амурных делах, связаться с такой, как выяснилось, непроходимой дурой, как Райка. Ему стало досадно на самого себя.
— Ты что, вздумала шутить со мной? Ведь ты же говорила, что предохраняешься? — спросил он вроде бы очень тихо, но в голосе его была такая ненависть и такая сталь, что Рая попятилась от него к двери.
— Ну, предохранялась, конечно, предохранялась. Но пару раз забыла выпить таблеточки. Вот и… пожалуйста! — забормотала та. — Но вы уж тоже поймите, я девушка неопытная. Это у меня в первый раз!
— И зачем же ты теперь пришла ко мне? — угрожающе привстал со стула Владик Дорн. — Сообщить, что это у тебя в первый раз? Мы тут с тобой взрослыми делами занимались, а ты сейчас приходишь ко мне, как маленькая девочка… «Это у меня в первый раз!» — передразнил он. — В первый раз только знаешь что бывает? — Он так разозлился, что просто хотел ее стукнуть. Надавать как следует по этой широкой, деланно-наивной плаксивой мордашке.
«Что они все, сговорились, что ли, меня мучить сегодня? — в озлоблении думал он. — С утра Алла сообщает, что она беременна, теперь вот эта…»
Но Рая стянула пухлые губки в пучок и обиженным голосом продолжала:
— Вот вы сердитесь непонятно на что. А сами-то тоже виноваты. Зачем вы меня соблазняли?
— Я тебя соблазнял? — в изумлении вытаращил на нее глаза Дорн. — Вот уж мне этого шить не надо! Мы с тобой взрослые люди. Приключений тебе захотелось на свою попу или радостных ощущений, но говорить, что я соблазнил невинную овечку, не стоит! Тебе сколько лет?
— Двадцать один.
— Ну вот и хорошо. Достигла совершеннолетия даже по американским законам. Теперь выкручивайся как знаешь!
— А как я знаю? — пожала плечами Рая. — Вот я вам и говорю, что беременна!
— Ну, залетела, значит, надо делать аборт!
— Не буду! — упрямо сказала Райка. — Да и срок у меня уже порядочный.
— Аборт делать не собираешься, значит, будешь рожать, что ли? — еще более изумился Дорн. —
— Э-эх! — картинно вздохнула Раечка, нисколько не смутившись таким ходом разговора.
Она сложила руки на груди крест-накрест и присела на краешек соседнего стула. Вся ее молодая жизнь в подмосковной деревне, рядом с которой только недавно вырос новенький коттеджный поселок, не позволяла ей думать, что богатство и счастье просто так валятся на кого-то с небес. «Счастье надо выдирать самой! Хоть руками, хоть задницей, у кого уж как получается!» — твердо знала она и, едва только закончив училище и устроившись на работу в эту больницу, ловко потом сумела сделать рокировочку и попасть в отделение к Мышке. А здесь уж она решила ставку делать на Дорна. Больше было просто не на кого. Барашкова ввиду его почти сорокалетнего возраста она уже всерьез не воспринимала. Да и он с трудом мог запомнить, как ее зовут. Нынешний разговор с Дорном они постарались продумать с подружкой до мелочей.
— Вы меня все-таки тоже поймите, — плаксивым голосом снова начала она. Цель разговора заманчиво маячила впереди. Рая хотела провернуть элементарный шантаж. Беременность у нее действительно вышла случайной, но Рая была девушкой неглупой и даже прочитала книжку Дейла Карнеги. «Если у тебя есть апельсин — сделай из него лимонад!» — крупными буквами был напечатан девиз на обложке. Вот сейчас она к изготовлению этого напитка и приступила. Чувствовала она себя неплохо, и ей элементарно были нужны деньги. Сколотив на Дорне небольшой капитал, она мечтала развернуться пошире. — Беременна я в первый раз, Бог свидетель. — При этих словах Владик Дорн хмыкнул. — Родители пока ничего не знают, только крестная моя в курсе. А она говорит, аборт делать — грех. Да я и сама так думаю! Лучше ребеночка родить, хоть и без мужа. А то потом, если приспичит, так и не родишь, когда захочешь! Вот я и думаю, что вам надо пока меня от родителей забрать и пристроить где-нибудь, не в плохом, конечно, месте, на квартиру. И денег дать. Ведь мне теперь нужно питаться получше! А потом будет видно. Может, шубку какую или еще чего за труды!
Владик Дорн смотрел на нее и думал: сразу ее развернуть пинком к двери, чтобы она вылетела из комнаты, будто пробка из бутылки, или еще подождать? Рая, видимо, правильно поняла его взгляд.
«Ничего! Стерпишь! — думала она. — Городские мужики пугливые! Жен боятся хуже всякого черта! Напакостить рады, будто коты, а как отвечать — так в кусты!»
«Ну и что она мне теперь преподнесет? — думал Дорн. — То, что пойдет к Алле и расскажет, какой я негодяй? Но доказать ей свою правоту будет трудно. Даже если она и возьмет в компаньонки эту ее подружку, как ее… Галку. Но все равно для Аллы приятного мало. — Дорн задумался. — А вдруг после Райкиного визита Алла еще больше захочет рожать? И я буду метаться между двух беременных женщин! Кошмар! Но какой же я осел, вовремя не раскусил Райку! И что теперь делать? Попробовать ее подкупить? Пообещать ей все, что она хочет, только бы избавилась от беременности?»
— Рая, ты должна беременность прервать! — твердым голосом сказал Дорн. — Ты меня все-таки просвети, — внимательно посмотрел он на держащую руки на животе Райку, — какой точно у тебя срок?
— Четыре с половиной месяца! Уже половина! — с гордостью проговорила она с видом безвинно опороченной особы королевской крови. — И врач на УЗИ посмотрела и сказала, что у нас будет мальчик!
— Леший бы тебя, дуру, подрал! — в сердцах, не сдержавшись, сказал Дорн и встал. — Все равно придется беременность прерывать! Даже не думай о другом исходе и не дури! Ничего у тебя из твоего шантажа не выйдет! Хоть бы о здоровье подумала! Чем раньше сделаешь, тем меньше вреда и опасности!