Ельцин
Шрифт:
Это дивный принцип: умри сначала ты, а потом я! Так и делались карьеры. Вверх шли по головам менее ловких и умелых. Ничему иному партийная жизнь и не могла научить Ельцина. Стоило ли потом удивляться и возмущаться, что, став первым секретарем в Москве, он жестоко ломал судьбы своих партийных подчиненных, не способных обеспечить ему успех. Он рвался вверх, и рядом с ним выживали только те, кто мог ему помочь подняться еще на одну ступеньку. И всю свою профессиональную жизнь он без сожаления расставался с теми, кто стал ему не нужен.
Продвижение Ельцина на следующую ступеньку партийной лестницы произошло не скоро. Он семь лет
Ельцин проработал секретарем обкома всего год, как Рябова забрали в Москву. Молодого, напористого и умелого свердловчанина Брежнев сделал секретарем ЦК КПСС по военной промышленности – вместо Дмитрия Федоровича Устинова, который стал министром обороны. В этот день решилась и судьба Бориса Ельцина.
Леонид Ильич спросил Рябова:
– Кого будем ставить вместо тебя в Свердловске?
Рябов предложил Геннадия Колбина, который прежде работал в Свердловском обкоме, а потом был переведен в Грузию вторым секретарем республиканского ЦК. Но Брежнев считал, что Колбин в Грузии нужнее. Тогда Рябов предложил своего воспитанника Бориса Ельцина. Брежнев удивленно спросил:
– А кто он такой? Мы его не знаем.
Рябов объяснил:
– Ельцин – это человек, с которого можно спросить. Человек, который может заставить работать, который сам работает. И человек, который прошел у меня хорошую школу. Я его сам воспитывал.
Брежнев согласился:
– Тебе виднее. Раз ты уверен, я поддерживаю.
Пока решалась его судьба, Ельцин находился в Москве – на месячных курсах в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Его неожиданно вызвали на Старую площадь. Сначала с ним разговаривал секретарь ЦК по кадрам Иван Капитонов, потом секретарь ЦК по промышленности Андрей Кириленко и наконец секретарь по идеологии Михаил Суслов. Никто из них ничего конкретно Ельцину не сказал. Его расспрашивали, к нему присматривались. Это были смотрины.
Только Михаил Андреевич Суслов, фактически второй человек в партии, чуть прояснил ситуацию, когда стал спрашивать, чувствует ли в себе Ельцин силы для самостоятельной работы и хорошо ли знает областную парторганизацию.
Потом Капитонов и Рябов отвезли его в Кремль к Брежневу. Высокий и надежный, Борис Ельцин понравился генеральному секретарю. 2 ноября 1976 года на пленуме Свердловского областного комитета Бориса Николаевича Ельцина избрали первым секретарем. Он сразу поставил на ключевые должности своих людей. Таково было еще одно правило аппаратной жизни – зачем держать рядом с собой людей, у которых ты еще недавно был в подчинении, кто будет по привычке вести себя на равных? Надо окружать себя теми, кто не сомневается в твоем превосходстве, кто с первого дня привык смотреть на тебя снизу вверх…
Многие потом замечали, что Ельцин лучше всего чувствует себя в роли первого человека. А вот подчиненные из таких людей, как он, выходят неважнецкие. Это совершенно точное наблюдение. Он по характеру хозяин, который органически нуждается в полной, ничем не ограниченной власти. С той минуты, как Борис Ельцин стал первым секретарем, он поверил в то, что может и должен руководить всем и всеми. И это естественная для него роль.
Итак, она звалась Наиной
В 1978 году Ельцина избрали депутатом Верховного Совета СССР. В 1981 году на XXVI съезде КПСС – членом ЦК. Ельцин мог поставить себе в заслугу обширное жилищное и дорожное строительство в области. Он получил разрешение пустить в Свердловске метро. Приезжая в Москву, стучался в самые высокие кабинеты, его всегда принимали. Первые секретари обкомов – одна из главных опор режима. От них зависел даже генеральный секретарь, потому он старался с ними ладить.
Борис Николаевич нашел способ сделать приятное генеральному секретарю. Ельцину напомнили, что в конце двадцатых годов в области работал Леонид Ильич Брежнев. Ельцин засадил работников обкомовского архива за работу. Они нашли протокол заседания бюро Бисертского райкома партии (Свердловский округ Уральской области) от 9 октября 1929 года, когда Леонида Ильича «как служащего-специалиста, принимающего активное участие в общественной работе» приняли кандидатом в члены ВКП/б/. Протокол переслали Леониду Ильичу.
Ельцин заботился об авторитете власти и построил самое высокое в стране здание обкома партии – высотку, в которой свердловчане увидели некий фаллический символ и потому именовали самым неприличным образом – «член КПСС».
Свердловский обком – один из самых больших в стране. В нем работало примерно двести человек – с учетом сотрудников Дома политического просвещения и партийного архива. Пять секретарей, множество отделов: тяжелой промышленности, машиностроения, оборонной промышленности, лесной промышленности, строительства, торговли и бытового обслуживания, науки и культуры, административных органов, пропаганды и агитации, организационно-партийной работы, общий…
Борис Николаевич, как и его предшественник Рябов, любил порядок и старался планировать работу. Очень рано приезжал в обком, собирал секретарей, обсуждал распорядок дня и недели, определял, кто чем займется: один секретарь поедет на стройку, другой – на пуск промышленного объекта, третий – на городскую конференцию.
По вторникам проходило бюро обкома. Первый вопрос – утверждение кадров, потом все остальное. В повестке все расписано: когда начинается обсуждение вопроса, когда заканчивается, кто отвечает за его подготовку. Ельцин, следуя примеру Рябова, следил за тем, чтобы бюро шло по графику. Если секретарь обкома или заведующий отделом, которые поставили вопрос, не управлялись в отведенное время, их ждала выволочка.
В Свердловске он вел себя, как потом в Москве. Однажды попытался на трамвае проехать от «Уралмаша» до центра города. После этого принял решение строить в городе метрополитен.
На встрече со студентами начались жалобы на пустые полки магазинов. Кто-то поинтересовался:
– А вы-то где пиджак приобрели?
Ельцин отвернул полу пиджака:
– Чешский пиджак, жена в ЦУМе купила, любой может приобрести.
С подчиненными Ельцин держал дистанцию, ни на минуту не забывал, что он первый человек в области. Но одновременно считал необходимым поддерживать с ближайшим окружением личные отношения – не только работать, но и отдыхать вместе. Членов бюро обкома вместе с женами Ельцин заставил играть в волейбол – все выходили на площадку два раза в неделю.