Ельцын в Аду
Шрифт:
– За душевную щедрость — низкий поклон!
– не растерялся бывший медиамагнат, сохранивший привычки профессионального театрального режиссера.
– Как всегда, на чужом горбу в рай въехать пытаешься, Береза?! За чужие бабки себе авторитет набираешь! Сам езжай на точку и за свое лавэ подлечись «суховеем»! А ваще приезжай в Израиль, там твоему языку обрезание сделают, чем окажут обществу большую услугу! Жаль, вовремя обычное обрезание не сделали! Под самый корень! А еще лучше – по горло!
– Гля, едва соскочил с прожарки... с прожарки, лыжи навострил на историческую родину, на землю обетованную... опустился из высшей масти — а хорохорится! Костопыжится... Выпендривается... Ерепенится... Хотя прикид у тебя нехилый... Прикид. Нехилый. Вбился ты в робу (прилично оделся). Ходишь по шифре (в цивильной одежде)... По шифре. Кегли (часы) «Rolex», кацапеты (обувь) стильные... Стильные... Однако чего-то не хватает... Чего-то... Не хватает... А, по, ял... По, ял... Пейсов нет... Пейсов... Кипы нет... Кипы... Кипы... Покажись, обрезан ли... Обрезан. Ты ведь — председатель Еврейского конгресса...
– Ты, кстати, тоже! Только другого...
– Ну, я что... Я что... Я что...
– Чего под психа косишь?!
– Вы ж оба беговые (скрывающие от органов), а клыки друг на друга скалите, того и гляди, порвете...
– прервал их главшпан.
– А тебе что за дело до наших зубов, Трехпалый?
– В зоне зубы не лечат — только удаляют! Так что, Гусь, перестань гоготать! Как там, в Святой земле?
– Место шухерное, того и гляди мусора нагрянут. Это в России урки могут ботве (обычным людям) спокойно жить не давать. А там не разбежишься... Вертухаи ходят везде, по рогам стучат... А как мент нарисовался, значит, место поганое. По идее перекантоваться бы надо, да некуда...
– Ты ж волчара зубастый, на самые рисковые дела ходил. Неужели в Израиле у тебя очко на минусе (боишься)? Спокуха, Гусь! Чего они тебе сделают?
– Пытался я замастырить пару-тройку разводок — теперь вот мои адвокаты от объ...бонов (обвинительных заключений по уголовному делу) отмахиваются. Там даже главшпанов (правда, бывших) закрыли. Одного верховода за ломку мохнатого сейфа (изнасилование), другого — за взятки... Тебе бы там тоже не в президентском кресле сидеть, а у параши!
– Ты совсем оборзел! Я ж тебя порву!
– А ху-ху не ха-ха?! Ничего ты мне не сделаешь, разве что в кошмарах будешь сниться! Так что зависни где-нибудь с местными бухарями, как на земле любил!
– Ну, попадешь ты сюда, ко мне!
– Я, если не в раю, то уж верняк в еврейской адской зоне чалиться буду, когда концы отдам!
– Не факт! Я Сатану попрошу, чтоб ко мне перевел! Ага! Пробило на измену (испугался)?! Эй, анонимный чекист, дай-ка нам полный расклад по Гусю! Без фени, чтоб на перевод Феде времени не тратить!
– Среди олигархов Гусинский занимает особое место, ибо, как сам заявлял, он в России — главный еврей, возглавлял Российский еврейский конгресс (РЕК) и претендовал на большее — стать лидером единоверцев во всем мире...
– Так Вы, герр Гусинский, фанат семитизма? Или телевидения?
– не утерпел Фридрих.
– «Я не фанат телевидения!
– Я — фанат зарабатывания денег».
– Так точно!
– согласился боец невидимого фронта.
– И ради этой цели Гусь не брезговал ничем! «Мост-группа» занималась специфическим бизнесом: по своему разумению формировала общественное мнение, стремилась влиять на власть. СМИ, принадлежащие Гусинскому, по всем правилам «науки убеждать» навязывали зрителям, слушателям, читателям, власти заказанную боссом точку зрения. В ход шли всевозможные опросы общественного мнения, слив компромата на неугодных, хорошо разыгранные акции...
– А откуда он брал данные для шантажа?
– не унимался немец.
– Его холдинг занимался незаконными оперативно-следственными действиями, прослушиванием телефонных разговоров, в том числе и своих собственных сотрудников. Гусь использовал полученную таким образом информацию не только в своих целях, но и продавал ее другим для использования.
Этот бизнес приносил не только политические дивиденды. Одна лишь предвыборная президентская кампания 1996 года дала НТВ (то есть Гусинскому) около 100 млн. долларов чистой прибыли. А сколько других заказных сюжетов шло ежедневно! Но главный его доход — получение многомиллионных кредитов, которые потом не возвращались. Совсем ведь не случайно Гусь сменил амплуа: покинув ряды банкиров, сделал второстепенным свой «Мост-банк» и стал президентом основанного им же концерна «Медиа-мост».
– А как он разбогател?
– Свой мост к олигархии Владимир Александрович начал строить еще при социализме. В Тульском драмтеатре студент последнего курса ГИТИСа поставил дипломный спектакль «Тартюф» по пьесе Мольера. Но режиссером не стал.
– Почему?
Ответил сам объект обсуждения:
– Потому, что понял: на эту зарплату кучеряво жить нельзя. Вернувшись в Москву, стал мышковать: взялся за подготовку фестивалей, районных праздников, завел нужные связи. Не гнушался подрабатывать и частным извозом на своей машине.
Чекист продолжил рассказ:
– Владимир Александрович всегда стремился быть на виду, любил и умел производить впечатление. Став главой «Моста», срежиссировал свои маршруты по Москве. Обычно впереди, озаряя пространство всполохами мигалок, несся джип с охраной, за ним — бронированный, удлиненный 600-й «мерседес» самого, а сзади — еще два джипа с автоматчиками. Гусинский искренне наслаждался эффектом, который производил его экскорт.
Получив приглашение в Касабланку на конференцию по экономическому развитию в начале 90-х, он полетел туда отдельно от российской делегации на персональном самолете. Сколько было разговоров и завистливых взглядов! Одно время часто посещал роскошные рестораны: «Клуб Т», «Сирена», «Царская охота». Входил туда как вельможа и по-купечески размашисто заказывал самые дорогие блюда.
Характерные черты — самоуверенность, хитрость, изворотливость, не гнушается того, что называется «ловкостью рук». В разговорах любит подчеркивать, что всего в жизни добился благодаря собственным талантам и энергии, выдает себя чуть ли не за основателя кооперативного движения.
– Это правда?
– тут же встрял немец.
– Не совсем. Он с журналистом Виталием Крюковым в 1986 году создали кооператив «Металл» по продаже женских браслетов из меди, другой бижутерии, укрытий для автомашин и прочих изделий. В обязанности Гусинского входило наводить мосты с нужными людьми. И он добросовестно справлялся со своей ролью через родственные и деловые связи, цеховиков.
Когда Крюков, чтобы не потерять голову из-за конфликтов с солнцевско-ореховской группировкой, бежал из СССР, Гусь взял дело в свои руки. В погоне за дензнаками он не всегда чтил Уголовный Кодекс. В октябре 1986-го чуть было в тюрьму не угодил — уголовное дело во всяком случае возбудили. Ему инкриминировалось мошенничество — пообещал продать автомобиль знакомому адвокату, получив с него в качестве предоплаты кругленькую сумму, но ни машины, ни своих денег тот не увидел. Тогда же в МУР поступило заявление и от инженера одного из НИИ, у которого Гусинский взял и не отдал тоже приличную сумму. В обоих случаях не вернул долги, потому что крупно проигрался за картежным столом. Свои люди в правоохранительных органах (среди них и тогдашний начальник РУОП Рушайло) похлопотали за приятеля и дело спустили «на тормозах».