Шрифт:
Юрий Пульвер
Ельцин в аду
Явка с повинной вместо предисловия
С самой первой строки моего опуса делаю заявление, кое правоохранительные (право! охренительные) органы могут считать моей явкой с повинной.
Все факты, приведенные в этой пародии на дантовскую «Божественную комедию» (ничего не попишешь: Маркс предупреждал, что в истории трагедию обязательно сменит фарс), подлинные и были опубликованы ранее. Даже идею разговоров в царстве мертвых я не придумал, а, каюсь, украл у гениального сатирика, отца иронической, псевдонаучной и прочей фантастики Лукиана из Самосаты. Именно он во II веке запустил в Аид философа – циника Мениппа, дабы тот высмеял в преисподней всех и вся.
Господ адвокатов прошу зря не возбуждаться: срок авторских прав на труды древнего писателя истек примерно 1800 лет тому назад. Это - в адрес тех, кто ринется защищать преференцию Лукиана, прочитав мое признание в плагиате. Кстати, хочу им напомнить вековую мудрость так называемых «людей пера» - и щелкоперов, и подлинных литераторов. Плагиат – это когда «сдирают» у одного. Если у нескольких – компиляция. У многих – уже эрудиция. Так что считайте меня эрудитом! Тех же доброхотов, кто рискнет представлять мои интересы в судебном процессе против меня по обвинению в «клевете» и «глумлении над покойниками», заранее благодарю. На вознаграждение, впрочем, пусть никто не рассчитывает: лжи я не писал, а взять с меня нечего. Судебный иск против меня от родичей или друзей «героев» моей книги почту за честь и отличный пиар для моего романа.
Кое-какие уточнения. Слова райских жителей (они, как глас любого начальства, доносятся СВЫШЕ) печатаются увеличенным шрифтом. Подлинные изречения и небожителей, и адских сидельцев взяты в кавычки. Остальные фразы, ничем не выделяющиеся (кроме, естественно, литературного гения, остроумия, игры слов, блеска мыслей, многознания и т.п.), принадлежат перу вашего покорного слуги.
Итак, приглашаю всех читателей ринуться за мной (на краткий срок) в пучины ада! Не бойтесь, там будет не столь уж непривычно тем, кто имел счастье родиться и жить в России...
Зона первая. Адская Канцелярия
Когда душа приготовилась навсегда покинуть тело бывшего гаранта российской Конституции, ее охватили сильнейшие тоска и страх.
Опять инфаркт, панимаш?
– подумал угасающий мозг.
Не угадал!
– заявил вдруг появившийся невесть откуда черный – и одновременно бледный - человек, из-за плечей которого выглядывали скелет в саване и с огромной отточенной косой, а также еще две какие-то невыразимо (никакими словами не описать) жуткие рожи.
Охрана!
– попробовал было крикнуть экс-президент, но слова слились в комок и провалились назад, в горло, будто дерьмо в унитаз.
Не ори, это тебе не кабинет секретаря обкома, где ты подчиненных языком метелил, а смертное ложе. Твой, так сказать, погибельный одр. Или одер? Не, все же одр...
Ты кто? Почему такого цвета? Мне что, америкосы в охрану негра подсунули? Или кого-то из моих телохранителей недоброжелатели очернили?
Не пытайся быть остроумным – президенту такое не к лицу. И не стоит валять дурака – ты уже свалился. В старину на вопрос «Ты кто?» отвечали: «Дед Пихто», а по-современному – Сатана. Сие мой помощник – Смерть и ее слуги – Страх и Тоска. Ваши лекаришки утверждают, что эти чувства – симптомы инфаркта. На самом деле они – вестники моего прихода.
Привыкший к гадостным неожиданностям и неожиданным гадостям российской политики, да и от природы отчаянный Ельцин испугался адского властителя куда меньше, чем любой другой человек на его месте.
Чего ты приперся?! Проваливай отсюда! Я тебя не звал!
– став президентом, ЕБН больше никому не «выкал» и не сделал исключения даже для повелителя тьмы.
Формально – не звал. Но ты всей своей жизнью готовил себе свидание со мной в миг своей кончины. Разве ты не знаешь, что всего опаснее демонское искушение в смертный час? Запомни: смерть – верное орудие, перед которым и святой спасует. Я простер дерзость свою до того, что присутствовал на Голгофе при распятии Спасителя, расчитывая повторить искушение, с которым потерпел неудачу в пустыне. В виде хищной птицы я даже уселся на самый Крест.
Цели моего присутствия у смертных одер... одр... одров - архангелы меня не возьми!
– что же это какие-то лошади дряхлые на моем языке скачут! Короче, рядом с без пяти минут жмуриками я появляюсь по ряду причин. Во-первых, помешать раскаянию умирающего. Во-вторых, захватить душу, обреченную аду, на отлете и без всякого промедления. В-третьих, человеку, за посмертную участь которого предвидится большой спор с добрым началом, предложить в час погибельного страха свои услуги - за уже несомненную и бесспорную продажу души. В-четвертых, просто люблю терзать человека ужасом перед кончиной и оттягивать агонию. Образно выражаясь, ваше мученьице – мое развлеченьице! Тысячи тысяч христиан испытывают, умирая, эту пытку: что в секунды, когда больной откидывает копыта, его комната переполняется угрожающими чертями, которые тянутся к его орду – тьфу! не дери меня святые!
– одру жадными когтями. Умирающие часто не только видят меня, но и вступают со мной в физическую борьбу: так было с Людовиком Благочестивым, святой Катериною Сиенскою и множеством других. Хочешь и ты попробовать подраться? Заранее предупреждаю: не удастся!
Это еще почему?
Те мои противники – настоящие святые, а ты – липовый! Настолько липовый, что на тебя пчелы садятся! Правда, плюются, когда пробуют тебя на вкус!
Да с чего ты взял, что я святой?!
Получив после отставки почетный орден от патриарха Иерусалимской церкви, ты обьявил: «Я теперь, панимаш, святой президент!»
Это же шутка была!
Про себя ты всегда говорил только серьезно.
А если серьезно, то хорошо даже, что я – не святой! Блаженным зазорно в морду таким, как ты, давать, а мне – нет!
Ельцин удало размахнулся и умело нацелил кулак прямо в скулу черного человека. Сатана щелкнул пальцами. На краткий миг показались огромные часы, похожие на кремлевские куранты. Стрелки на циферблате с невероятной скоростью завертелись назад. Ельцин превратился в подростка, оказался в середине одной из многочисленных драк стенка на стенку, в которых любил участвовать, и получил удар оглоблей в нос – с тех пор он так и остался у него приплюснутым. Перехватило дыхание, тело пронзила боль. Он попытался снова ударить – и не смог. Это его доконало. Как у всех мощных от природы личностей, осознание собственного бессилия было для него непереносимым.
«Сколько лет я сохранял в себе самоощущение десятилетнего мальчишки: я все могу!
– подумал он с горечью.
– Да, я могу абсолютно все! Могу залезть на дерево, сплавиться на плотах по реке, пройти сквозь тайгу, сутками не спать, часами париться в бане, могу сокрушить любого противника, могу все, что угодно. И вот всевластие человека над собой внезапно кончается. Кто-то другой становится властен над его телом – врачи, судьба». А теперь – нечистый...
Эк тебя на измену пробило, - злорадно засмеялся лукавый.
– Поздравляю: ты впервые испытал адские муки. Это все равно что тебе целку сломали... Или очко пропороли...