Ельцын в Аду
Шрифт:
Так что и простонародье, и попы за исключением некоторых яйцеголовых теологов верят, что падшие ангелы телесны и могут зачинать детишек с земными женщинами.
– Готов поспорить с тобой, отец лжи! Я, папа Римский, святой Григорий Великий, почитал тебя совершенно бесплотным, но мнение мое не нравилось народу.
– А я, святой Фома Аквинат (1227-1274), изложив голоса за и против, вывел заключение, что вопрос о телесности или бестелесности Дьявола для веры не важен.
– Врете, святоши! Еще как важен! Миллионы невинных женщин были загублены церковью в Средневековье и Новое время за «сожительство с нечистым». Сколько вы понаписали безумных и ужасных книг, наставляющих в святом искусстве, как открывать ведьму, допрашивать, пытать и, наконец, изжарить на костре, вопреки всем обманам и хитростям Дьявола, ее естественного друга и покровителя!
– А Вы не преувеличиваете цифры, Ваше адское величество?
– спросил Ницше.
– Нисколько! Лишь в период с XII по XVII века в Европе и Америке было казнено девять миллионов ведьм и колдунов!
Никто тогда не был уверен, что завтра обвинение в колдовстве не обрушится на него и не поведет его на почти неизбежный костер. Никто не предвидел, какой именно повод даст толчок к его обвинению в связях со мной. Ведь даже простое сомнение в существовании волшебства уже вменялось в вину, бросало в тюрьму и застенок. Пытка делала чудеса, у самых закоснелых и упрямых вырывала она признания в гнусном общении со мною. Сами инквизиторы порою терялись. Не один из них в ужасе ставил себе вопрос: уж не перешел ли в служение Сатаны весь род человеческий? Чтобы обогнать противодействием злу распространение зла, регулярно сокращали и ускоряли порядок судопроизводства. Допросы чинились не по существу каждого отдельного дела, а по сборникам готовых формул, так составленным, что следователи сами вкладывали обвиняемым в уста признания в их преступлениях. Умножались пытки, беспощадно сжигалось на кострах все подозрительное: люди и животные, мужчины и женщины, старики и дети. В некоторых местах палачи, разбитые чрезмерною работою, переутомленные, одуревшие, отказывались от исполнения обязанностей и убегали с своих должностей. Бывали инквизиторы, которые от переутомления ужасами допросов с пристрастием не выдерживали систематически повторного нервного потрясения и расплачивались за свои зверства сумасшествием: начинали сами себя подозревать в сношениях с Дьяволом, гласно себя обвиняли и требовали себе костра!
Протестанты в этих ужасах ничуть не уступали католикам. Лютер верил в ведьм и одобрял аутодафе. Во главе особенно пылких пропагандистов этого ужасного суеверия и подстрекателей судопроизводства на отвратительнейшие свирепости первое место принадлежит королю Якову I (1566-1625), «английскому Соломону», толкователю Апокалипсиса, ученому демонологу-педанту и трусу.
В ведовском процессе имел суд пред собою не одного, но двух противников: видимую ведьму и невидимого Дьявола, так как я, по их мнению, не покидал свою подругу в постигшей ее беде и продолжал ей, сколько мог, покровительствовать. По утверждению опытных инквизиторов, я помогал жертве лгать и мужественно переносить пытку, отнимал память у свидетелей, затемнял соображение судей, наводил усталость на палачей. Все было от меня! Если ведьма умирала под пыткою, это я душил ее; если накладывала на себя руки, это я толкал ее, чтобы отнять у правосудия честь и славу процесса. В гессенской деревне Линдгейм несколько женщин подверглись обвинению в том, будто бы они вырыли труп ребенка и сварили из него «ведьмовский отвар». Пытаемые по всем правилам искусства, они сознались в преступлении. Но муж одной из них добился постановления о разрытии могилы, и трупик мнимо похищенного ребенка оказался на месте, нетронутым в своем гробу. Тогда инквизитор, ничуть не смутясь, объявляет, что тельце это — призрак, наваждение Дьявола! Что ответите на это обвинение, святоши?
– Палачи — у тебя; невинные жертвы — у Бога!
– молвил апостол Петр — очень тихо и смущенно.
– Хороша справедливость!
– фыркнул Ницше.
К дискуссии подключился Артуро Граф:
– Хотелось бы отметить, что с некоторыми дочерьми Евы бесы все же на самом деле спали! Избавиться от подобного любовника много труднее, чем получить его. Я «... нашел в одной из бесчисленных легенд о чудесах Святой Девы историю несчастной женщины, с которою Сатана устроился в совершенно супружеское сожительство, и не помогали ей против этого адского нахала ни крест, ни молитвы, ни мощи, ни святая вода. Наконец, однажды, находясь в обычной опасности, она простерла руки к небу, призывая святое имя Марии, - и что же? Адский любезник мгновенно потерял способность вредить своей жертве».
– Я, Цезарий из Гейстербаха хотел бы добавить, «... что в городе Бонне демон соблазнил дочь священника и жил с нею. Девушка призналась отцу, и священник, чтобы прекратить этот скандал, отправил дочь куда-то за Рейн. Является бес. Не найдя любимой девушки, он набросился на отца и с криком: «Злой поп! Как ты смел отнять у меня мою жену?» - дал несчастному такого пинка в грудь, что бедняга через два дня умер».
– Сопровождалось ли это чудовищное общение оплодотворением?
– полюбопытствовал Фридрих.
Ответил Азазел:
– Почти все авторы это утверждают. Правда, писали они фигню: дескать, демон, не имея ни тела, ни костей, не мог иметь и семени. Но он собирал результаты мужских поллюций либо, во образе суккуба, похищал сперму особенно крепких мужчин. Затем, сделавшись инкубом, он переносил украденную сперму в матку женщины, которую хотел сделать беременной. Так утверждал Фома Аквинат в противность Михаилу Пселлу, который стоял на том, что Дьявол располагает всеми средствами для того, чтобы быть в данном случае самостоятельным агентом. Дети, рожденные от подобных сношений, отличались необычайною, сравнительно с другими, тяжестью, безобразною худобою и способностью высасывать хоть трех кормилиц, нисколько от того не толстея.
Философ прервал демона:
– И все же я возвращаюсь к вопросу, на который так и не получил ответа. Кто отец ребенка — демон или мужчина, у которого он украл семя? Подлинно ли нематериальный Люцифер зачнет Антихриста?
– Не занимайся словоблудием, козел! Ты что: не знаешь, как черти обретают материальность? Поясню. Мы сгущаем вокруг себя воздух, принимающий угодную нам форму, или же, сперва создав эту форму из какого-либо элемента, входим в нее, как душа в тело. И, наконец, мы можем вселиться уже в готовые чужие тела и, овладев ими, пользоваться, пока надо, как собственными. Проникая таким образом в живые тела, мы обращаем людей и животных в одержимых, бесноватых. Впрочем, демоны проникают и в мертвые тела, которые их силою получают всю видимость и деятельность жизни.
– Я, святой Ильдегард, живший в 1100-1178 годах, возражаю! Вселение дьявола в человека — куда более трудно понимаемый процесс и загадка, чем ты описываешь. Князь тьмы не проникает в душу собственным своим существом, но только помрачает ее своею тенью наподобие того, как при лунном затмении луна погружается в конус тени, бросаемой землей!
– Это мнение не очень популярно!
– возразил кто-то из небожителей.
– Больше верят в действительное проникновение и смешение двух духовных начал. Процесс вселения осуществлялся иногда с молниеносной быстротой.
– Для рождения Антихриста нужна женщина. Где ее найти и как ею овладеть?
– прервал бесплодную, по его мнению, дискуссию Люцифер.
– Провокационный вопрос!
– обиделся святой Цельз.
– Мы что, должны учить тебя, как превращать людей в бесноватых?! Ты очень умело это делаешь уже не одно тысячелетие. Чтобы ворваться в слабо защищенную душу, бесы пользуются не только малейшим вольным грехом, но всякою невнимательностью, вводившею в грех невольный. Дитя хочет пить. Черт подсовывает ему кружку воды и сам в нее ныряет. Бедное чадо пьет, позабыв перекреститься, и вот — бес уже в нем.
– Я — святой Констанц, архиепископ Кентерберийский, хочу тебе кое-что напомнить, лукавый! Жертва напущения, как бы ни мучилась, сохраняет волю. Одержимый или бесноватый именно воли-то и лишается. Он творит волю беса, в нем сидящего, пропитавшего собою и тело его, и душу, так что последняя, если заклинания церкви не освободят ее от демонской власти, непременно должна пойти в ад.
– Невинных — в преисподнюю?
– возмутился Ельцин.
– Свободную волю человека все богословы единогласно считают сильнее бесовских ухищрений. Раз поддался искусу — уже виновен! Правда, правило имеет исключения: во власти Сатаны остаются бесноватые, отлученные от церкви и некрещеные. Что касается первых, то в них душа отравляется как бы заразою от тела: проникнув в тело, демон понемногу просасывается и в душу, заставляя одержимого хотеть, думать, говорить и делать только то, что угодно ему.