Эльдорадо
Шрифт:
Перед тем как его закололи, монах противно громко завизжал. Его крик подействовал на и без того натянутые нервы солдат. Сразу несколько стражников принялись кидать копья в храмовые окна. Из храма начали стрелять. Трое стражников упали. Ламы испугались и попятились, топча людей. Над головой Кьяри взметнулся рой золотых ос и полетел к храму. Кьяри не видела, кто из чиа это сделал. Её слуги - Явар и трое полководцев Уаскара -взяли её в кольцо и оттеснили к краю площади, под защиту стен зданий. Раздалось ещё несколько выстрелов. Лория пролила кровь, и к храму
– Внутри пять мертвецов и больше никого!
– закричал один из них, выбегая во двор. На его лице отразились растерянность и испуг.
В следующий миг раздался крик, и шум боя донесся из переулка. Кьяри встала на носочки и вывернула шею, но все равно ничего не увидела - обзор закрывал угол здания. Волнение на площади усилилось, люди пытались усмирить лам и узнать, что творится в переулке. Со всех сторон кричали. Кьяри начало казаться, что бой идет не только на востоке, но и на западе, и на севере.
Атавалп забрался на стену дома.
– Это не испанцы. На нас напали не испанцы. Воины племени каньяри из прибрежного города Кали. Их много, - сказал он, соскочив на землю.
Его слова вызвали бурю.
– Почему?
– Неужели они сражаются на стороне испанцев?
В свите Атавалпа было трое каньяри. Кто-то из императорских стражников разозлился и ударил одного из них в лицо.
– Ты такой же предатель, как и твое племя!
Атавалп бросился вперёд и перехватил руку стражника.
– Назад!
– скомандовал он.
– Он принадлежит к золотой армии. Мы вместе сражались в ущелье Паруро.
– Золотая армия! Тогда сделайте что-то! Эти дикари давно хотели отколоться от империи. В прошлом году они убили императорского наместника.
– Потому что император уничтожил мумии наших предков, которые охраняли Кали!
– закричал Манко из каньяри.
Атавалп грубо оттолкнул стражника и повернулся к своим людям. Он тяжело дышал и выглядел рассерженным. Кьяри могла поклясться, что каньяри испугались его. Они отступили к стене и прижались друг к другу плечами.
– Вы давали золоту клятвы верности. Вы поклялись сражаться против испанцев, но не против своего народа. Я пойму, если вы захотите уйти.
– Я не отступлюсь. Я хочу стать чем-то большим. Возьми мою жизнь и преврати её в золото, - крикнул Манко.
Двое других забубнили что-то о прощении и горе.
Атавалп позволил им отойти на пять шагов, потом издал боевой клич, словно предупреждая о нападении, и взмахнул боевым топором. Они не пытались бежать и сопротивляться, лишь широко распахнули глаза и удивленно вздохнули. Одному каменный наконечник топора разбил лицо, второму, тому, что любил рыбалку в предрассветных сумерках, топор проломил грудную клетку. Два тела упали к ногам Атавалпа.
Тем временем с улиц бой перекинулся на площадь. Кьяри увидела размахивающих каменными топорами полуголых воинов с покрытыми татуировками телами. Первая волна нападающих налетела на копья императорских стражников. Вторая - разорвала строй императорской армии и прорвалась к ламам. Одной ламе разбили голову. Животное упало и придавило Вару. Её супруг подхватил её на руки, поднес её клинок к своему горлу и одобрительно кивнул. Кровь залила его покрытую татуировками грудь. Вара создала из золота большую дикую кошку. Она с ревом бросилась на людей, перегрызая глотки, разрывая животы. Татуированные воины закричали, побежали, сбивая друг друга с ног.
Кьяри чувствовала стук сердца в горле. Чувствовала запах пота исходивший от Атога. Он стоял совсем близко. Большой и сильной рукой держал меч. В любую минуту, готовый защищать Кьяри и отдать ей свою жизнь. Кьяри коснулась его локтя.
– Золото! Заберите у лам мешки, - прокричала она.
Атог кивнул и метнулся вперёд. Кьяри нашла взглядом Иская.
– Запускай птиц, найди императора!
– закричала она.
На его бритом черепе блестел пот. Глаза были широко распахнуты. Искай оглянулся и показал Кьяри на храм.
– Туда, - приказала она отцу и своим воинам. За их спинами снова раздались крики. Новый отряд татуированных воинов прорвался на площадь. Золотую армию оттеснили к храму. Кьяри влетела в распахнутую дверь, споткнулась о ноги мёртвого испанца и растянулась на полу. Атог кинул рядом с ней мешок с золотом. Кьяри забилась в угол, где, казалось, меньше всего слышен шум боя, и выхватила золотое зеркало. Посреди храма, там, где во время солнцестояния пересекались солнечные лучи, Искай перерезал глотку каньяри. Молодой воин тяжело осел на пол. Под купол храма взмыли золотые птицы, захлопали крыльями, ударились о стену и вылетели в окно. В золотом зеркале Кьяри поплыли соломенные крыши, узкие улицы, убивающие друг друга люди. Неожиданно в одном из окон блеснуло что-то похожее на железо.
– Стоп!
– закричала она.
– Вернись назад. Ещё!
Изображение померкло.
– Что случилось?
– Не знаю! Птица во что-то врезалась, наверное.
– Или её кто-то сбил, - предположил Атавалп.
Но как? Золоту не повредишь стрелой или дротиком. Может, камень? Или...
– В неё выстрелили из железной палки!
– закричала Кьяри.
– Пошли туда другую. Пусть посмотрит сверху.
Она вскочила на ноги, пересекла комнату и рухнула на колени рядом с Искаем, всматриваясь в его зеркало.
– Если там испанцы я пошлю туда рой пчел, - сказала Лория.
Сверху дом выглядел самым обычным - внутренний двор, фонтан и фруктовой дерево. Вот только на дне фонтана валялся длинный меч. Не одно племя в империи инков не пользовалось таким оружием.
Искай развернул птицу, и она влетела в окно. В зеркале мелькнули железные доспехи, бородатое лицо и взметнувшееся к потолку копье, потом стало темно. Догадка Кьяри подтвердилась.
– Они там!
– Идем, - решил Атавалп.
– Если послать туда пчёл, испанцы убьют императора.