Электра
Шрифт:
Земле с сестрой Еленой предадут.
1280 В Протеевом таилася чертоге
Сестра моя Елена: только тень
Ее Кронид явил предметом тяжких
И распрей и убийства. Пусть Пилад
Теперь берет себе Электру в жены
И с ней идет в Ахайю, а того,
Который был твоим названым зятем,
Пускай пошлет в Фокиду, и с дарами...
А ты, Орест, стопы направь на Истм,
К брегам Кекропии блаженной ближе...
1290 О, тяжесть мук убийцы пережив,
Свободен ты и долго счастлив будешь.
Корифей
О Зевса сыны! Божественный слух
Мы ваш утрудить дерзнем ли мольбой?
Кастор
Дерзайте:
Орест
А к речи Ореста склоните ль вниманье?
Кастор
О да, Аполлон подъемлет вину
И крови и зла.
Корифей
Вы боги и братьями были
Убитой жены...
1300 Зачем же, зачем этот ужас?..
Кастор
Тяжелый млат судьбы сковал
Худую речь для вещих уст.
Электра
Иль и меня его глагол
Кровь матери пролить опутал?
Кастор
На общее дело одна вас сковала
Обоих судьба,
Проклятие в роде сгубило...
Орест
Сестра дорогая! Тебя не видал я
Так долго и ласки минутной лишаюсь,
1310 Тебя покидая, тобою покинут.
Кастор
Ей дом остается и муж, и ее
Не в горе покинешь; но город
Аргосский ей, точно, не видеть...
Электра
О, есть ли в груди стенанья больнее
Стенаний разлуки с отчизной?
Орест
Увы! От палат отцовских вдали
Чужими судим я буду за кровь
Родимой.
Кастор
Дерзай! Ты придешь
1320 К священным стенам Паллады... дерзай!
Электра
О милый Орест! Ты грудью ко мне
Прижмись, и нежнее:
Оторваны мы от сени отцов,
О матери кровь, проклятьем твоим.
Орест
Ты к сердцу прильни и плачь надо мной,
О, плачь, как над мертвым в могиле!
СЦЕНА ПЛАЧА
Кастор
Прощальная речь... Как страшно звучишь
Ты в сердце бессмертном!
Вы ж, о муки людей, обреченных страдать,
1330 Вы слезой закипаете в боге...
Орест
Не видеть тебя!
Электра
Лучами очей не сливаться!
Орест
С нежных уст, о последний привет...
Электра
Ты, о город, прости!
Будьте счастливы долго, подруги.
(Собирается уходить.)
Орест
Уходишь... так скоро... а дружба и клятвы?
Электра
Лицо мое слезы покрыли... Прости мне...
(Уходит с Пиладом.)
Орест
(вослед Пиладу)
1340 Прощай же и ты, о Пилад,
Будь мужем Электры и счастлив.
Мимическая сцена. Орест болезненно съеживается и делает прыжок. Глаза его
беспокойно горят и бегают. Он готов бежать.
Кастор
Оставь их... а сам скрывайся, беги
К Афинам... Ты видишь, уж вот они, вот:
Собаки ужасные рвутся к тебе;
Не лапы, а змеи, как уголь черны,
И сладки им муки людские...
Орест убегает, дрожа, большими прыжками.
А мы к сицилийским волнам поспешим
Спасать корабли среди бури.
Преступное сердце с эфирных высот
1350 Спасенья от нас не увидит,
Но тот, кто и правду, и долг свой хранил,
И жизнь не позорит, тот мил нам:
Его и под грузом нужды сбережем.
О смертный: обид и нарушенных клятв
Страшися. И свят и свободен,
Тебе говорю, как бессмертный и бог.
(Исчезает.)
Корифей
О, радуйтесь... вы, кому радость дана.
Кто бедствия чужд и не страждет,
Не тот ли меж смертными счастлив?
Хор молча покидает сцену
такт.
^TПРИМЕЧАНИЯ^U
"ЭЛЕКТРА"
Трагедия поставлена скорее всего в 413 г. до н. э.: в ст. 1280 - 1283 Еврипид набрасывает план своей трагедии "Елена", поставленной в следующем, 412 г., а появляющиеся в финале Диоскуры сообщают о своем намерении отправиться в район Сицилии, чтобы оберегать там от морских бурь корабли (ст. 1347 сл.). Эти слова, не имеющие никакого отношения к действию трагедии, могли быть понятны в Афинах лишь весной 413 г., после того как в Сицилию только что отбыл большой вспомогательный флот во главе с полководцем Демосфеном; в Сицилию корабли прибыли в июле (Фукидид, VII, 20,42), и естественно, что за время их плавания афиняне не раз имели основание тревожиться о судьбе своих близких.
Миф о печальном возврате Агамемнона из-под Трои и о мести, свершенной его сыном Орестом над убийцами отца, восходит, вероятно, еще к микенской эпохе и издавна являлся предметом эпических сказаний. Во всяком случае, воспоминания об участниках этих событий, содержащиеся в "Одиссее" (1, 29 43, 294 - 296; III, 195 - 198, 248 - 275, 303 - 310; IV, 512 - 537; XI, 405 - 439; XXIV, 199 - 202), показывают, что история убийства Агамемнона была хорошо известна и автору поэмы, и его слушателям. Первую литературную обработку она получила, очевидно, в послегомеровском эпосе - поэмах "Киприи" и "Возвращения". В первой из них уже был подробно разработан мотив жертвоприношения Ифигении (см. вступительную заметку к "Ифигении в Тавриде"), который делал более обоснованным участие Клитемнестры в убийстве Агамемнона; теперь оно могло быть объяснено местью за погубленную дочь. Дальнейшее развитие мифа произошло в хоровой лирике VI в., главным образом в двухчастной "Орестее" Стесихора, во многом использованной Эсхилом в трилогии под тем же названием. Из нескольких трагедий Софокла, принадлежавших к этому кругу мифов, сохранилась только "Электра", дата которой неизвестна, и исследователи до сих пор не могут прийти к единому мнению, какая из двух "Электр" - Софокла или Евршшда - написана раньше. В любом случае несомненно, что в изложении событий, как предшествующих действию "Электры", так и предстоящих после его окончания, Еврипид достаточно близко следует сложившейся традиции, особенно - Эсхилу.
При возвращении в дом Агамемнону было устроено, как полагалось путнику, омовение в бане; здесь он и был убит Клитемнестрой (ст. 157 сл., 1148 1150), отметившей ему за жертвоприношение Ифигении и связь с Кассандрой (ст. 29, 1032 - 1034). Роль Эгисфа при этом не вполне ясна - то говорится, что Агамемнон, коварно обманутый Клитемнестрой, погиб от руки Эгисфа (ст. 122 124), то убийцей названа одна Клитемнестра (ст. 1155 - 1160), а Эгисф - ее вдохновителем (ст. 159 - 166), то в непосредственном убийстве царя обвиняются оба (ст. 85 - 87). Так или иначе, они должны стать жертвами мести Ореста, чья дальнейшая судьба излагается здесь (ст. 1250 -1272) в том же духе, как в "Ифигении в Тавриде" (см. ст. 940 - 969 и примеч. к ним). Что же касается фиктивного брака Электры с микенским пахарем, а особенно отношения Ореста к убийству матери, то здесь, напротив, Еврипид занимает совершенно новую позицию, принципиально отличную по сравнению с Эсхилом и Софоклом (см. вступит, статью, с. 581).