Электрическое бессмертие
Шрифт:
Конрад красноречиво приподнял руки, то ли в жесте «сдаюсь», то ли призывая Всевышнего в свидетели.
– Видит Бог, в Над-Нёман я не поеду и тебя не призываю. Однако отец умел излечивать глубоко больных, пусть исповедовал ошибочную теорию эфира. А дед Михась лет сто прожил, пока наведывался в подвал. Разве что всё вместе помогало: электричество, здоровая атмосфера, воды, моционы, свежие продукты.
Что бы ни говорил Конрад, смысл в его речах один – достать отцовские бумаги. Генрик слушал, но не менял решения – в Белоруссию ни ногой. Ни за что! По крайней мере, пока в ней правят бал большевики.
– Ясновельможны пан! Это здесь престарелых кобет превращают в юных красавиц?
Янина, вторгшаяся неожиданно и бурно, словно осветила своим появлением строгий терапевтический кабинет. Уж кому-кому, а ей бесконечно далеко до того времени, когда понадобятся омолаживающие процедуры.
Генрик на секунду потерял дар речи, а Конрад заметил:
– Оставайтесь с нами, прекрасная пани. Будем говорить посетительницам, что вам шестьдесят, а до нашего лечения выглядели на семьдесят.
Она шутливо и легко шлёпнула его по руке. Потом без спросу схватила электрографический снимок головы.
– Как же здорово запечатлеть недоступное взгляду. Мистика! Кстати, о ней. Приглашаю вас на спиритический сеанс. Талант видеть невидимое присущ не вам одним, братики.
Чётко уловив настроение младшего, Конрад кивнул в его сторону.
– Сходи. Пани нельзя отказывать. Оставшихся я приму один.
– Что вы! Настоящие медиумы работают в полночь, когда потусторонние силы особенно активны. Так что не смею мешать. Генрик, милый, в десять жду тебя на обычном месте.
Он не успел перевести дыхание, сбившееся с ритма от слова «милый», как объявился новый посетитель, из-за которого младший брат оставил очередного пациента на попечение Конрада и проследовал в крохотный кабинет, находящийся позади приёмного.
– Произведём омолаживающие процедуры, кузен? К выборам полезно выглядеть хорошо.
Витольд Иодко пристроил на вешалку зонтик, шляпу и плащ.
– Ёрничаешь, Генрик. И занимаешься чепухой. Привези ты отцовский архив, не пришлось бы зарабатывать фиглярством с престарелыми красотками.
Дипломат вытащил портсигар и ножик для обрезки кончиков. Он удобно устроился в кресле, подтянул поближе пепельницу. Генрик вежливо принял предложенную сигару. Несмотря на заработки, за кровные он бы не позволил себе натуральную гавану.
– Что-нибудь вспомнил ещё?
– Вспоминать нечего. Не было у него никакой волшебной палочки. Стимулирование точек с ослабленным свечением, выявленных через электрографические снимки, кумыс, кефир, минеральная вода, прогулки и свежий воздух. Кому-то изрядно помог, несколько человек умерло в течение одного-двух лет после терапии в санаториуме.
– Он их убил? – изумился Витольд.
– Нет же. Среди пациентов находились совсем больные, их исцелить было совершенно невозможно. Тем не менее, отца обвиняли и склоняли по-чёрному, подозревая в опасных опытах на людях.
Родственник выпустил густой клуб дыма и наставил сигару как пистолетный ствол.
– Но всё-таки что-то нашёл.
– Да. Там – личное. Ничего о медицине.
Генрик в который раз пожалел, что поделился со старшим братом. Зачем Конрад проболтался Витольду о наднёманской находке? Слава Господу, оба они не знают про местонахождение золотой утки.
– Тогда почему не забрал?
– Матка Боска, я же объяснял. Не хотел, чтобы и в этом рылись красные.
– А через Алеся?
– Подозрительный ваш Алесь. Я бы ему не доверял.
Витольд развёл руками. Людей, готовых служить Польской Республике по ту сторону границы, немного – выбор невелик.
– Значит, ничего путного. Жаль, - он затушил сигару и поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. – Действительно жаль. А господин Ульянов поправился и на днях приступает к работе. Стало быть, товарищи комиссары нашли нечто, промелькнувшее мимо твоего носа, кузен. До видзення.
Встреча с Яной несколько развеяла неприятный осадок, оставшийся после родственного визита.
– Увидишь! Станислава Томчик – настоящая колдунья. Она никого не принимает, не даёт публичных выступлений, не берёт денег. Было очень сложно, но я объяснила общему знакомому, что со мной придёт сын того самого Наркевича-Иодко, и для нас сделают исключение.
Для Генрика было гораздо важнее, что узкая женская кисть в тонкой белой перчатке проскользнула под его локтем. В романтической темноте он шагает по краковским улицам под руку с самой красивой девушкой в мире навстречу таинственному приключению… Что может быть лучше?
[1] Подъём продаж перед 1 сентября.
Глава 12
Глава двенадцатая
Украина, 2013 год
В Донецке Игорю неожиданно понравилось. Выбравшись из фирменного поезда с поэтическим названием «Роза Донбасса», он попрощался с проводницей – розой купейного вагона. По местному времени не было и восьми утра, светило летнее солнце. В Москве к концу мая только появились намёки на лето.
На привокзальной площади, совершенно не пафосной и сильно отдающей советскими временами, не считая рекламы, он сговорился с частником, запросившем куда дешевле до центра, нежели извозчики с шашечками.
Из Москвы по совету знакомого Наркевич забронировал номер в отеле «Шахтёр-Плаза» на проспекте Германа Титова за шестьсот двадцать гривен в сутки – для областного украинского города приличная цена. Как бы ни были сложны дела у компании, никто не отменял аксиому: нельзя гробить здоровье в дешёвых ночлежках, на выходе получится себе дороже.
Пока «Дэу» грохотала убитой подвеской на колдобинах в асфальте, ставших причиной безвременной смерти амортизаторов, Игорь рассматривал Донецк, вполуха прислушиваясь к болтовне водителя. Промелькнули районы сталинской двухэтажной застройки, панели брежневских времён. Потом въехали в центр, странную смесь старого и нового. Особенно бросились в глаза два больших спорткомплекса рядом, один из них, на глаз, сравним с московскими «Лужниками».