Электро
Шрифт:
– Ага, пришёл по делу, но сначала напугал до полусмерти.
Эдгар снова пережил минуты отчаянного страха, когда на потолке своей прихожей увидел огромную тварь с длинными и многочисленными лапами. Одна из этих лап прикасалась к затылку писателя. Оказалось, что паук так хотел привлечь внимание. Но на самом деле, конечно, он хотел напугать. И, надо сказать, у него это прекрасно получилось. Мужчина прям чувствовал, как замирает сердце в груди, сбоя и стуча очень неуверенно.
– Ха-ха-ха. – Механический смех тоже пугал. Но в целом, как понимал Эдгар, сейчас его есть не будут. И в кокон заворачивать тоже. – Какие мы нежные. Зато будет, что рассказать людям в своих писульках.
– Хватит меня оскорблять, пожалуйста.
– Хорошо, как голова?
– Болит. Я ею знатно ударился, когда терял сознание от твоих выходок. – Он и сам не понял, как и когда перешёл с роботом на «ты». Но с другой стороны, не обращаться же к этому куску металлолома на «Вы».
Паук после слов писателя зашустрил куда-то вглубь квартиры, лихо перебирая всеми своими лапками. Эдгар так и не сумел сосчитать их. Ему казалось, что в каждый момент времени их разное количество.
– Семнадцать, – раздалось откуда-то с кухни. – Всего у меня семнадцать конечностей, но для передвижения по полу все не требуются, поэтому я их прячу.
– Ты мысли мои читаешь что ли?
– Они слишком примитивны, как и твои рассказы.
Робот-паук уже возвращался с куском льда, обёрнутым в ткань, сжимая его в одной из лап.
– Дай приложу, – сказал он, – сейчас полегчает.
От соприкосновения холода с больным местом Эдгар дёрнулся и ойкнул.
– Терпи казак, атаманом будешь, – сказал на это паук.
– Что такое «казак»? А «атаман»?
– Ой, не бери в голову, это не из местного фольклора.
Писателю действительно полегчало. Боль из ушибленного места ушла практически мгновенно, будто её втянуло в лёд, завёрнутый в материю. Вместе с этим, тело Эдгара словно налилось новыми силами, ему уже не хотелось прилечь и поспать. Осталась лишь щемящая грусть где-то глубоко внутри.
– Послушай, – сказал писатель, – давай договоримся, что ты больше не будешь оскорблять меня, и мои произведения, а то я начинаю к тебе негативно относиться.
– Я не червонец, чтобы всем нравиться.
– Прости, что такое «червонец»?
– Забей. Короче, я такой, какой есть, и меня не переделаешь. Можно только аннигилировать, но я против. – Робот убрал лапу со льдом; боль не вернулась.
Эдгар ощупал затылок, и с удивлением понял, что готовая уже появиться там шишка рассосалась. Он встал и прошёлся по прихожей. Ничто не напоминало о болях, да и чувствовал он себя лет на десять моложе.
– Спасибо.
– Спасибо в карман не положишь, – высказался на это паук.
– Мне нечего тебе дать.
– Это мы сейчас выясним. – Робот пошёл на кухню, Эдгар за ним. Паук легко вспрыгнул на обеденный стол, и устроился там. – Но для начала давай разберёмся с литературой. Вот кто из современных писателей тебе вообще нравится?
Мужчина задумался. По большей части он всех считал неумёхами и графоманами. Но нет, один пример можно было привести.
– Если только Аzотов, – сказал он.
– Хм, – паук, казалось, на мгновение задумался. – Ну, тоже мне великий мастер времени, пишет об одном и том же, как зажрались жрецы богини, да как всех надо покарать. И пророчество мусолит почти в каждой книге.
– Но у него хотя бы стиль есть.
– Ладно, в этом соглашусь, – по временам механический голос без интонаций начинал сводить с ума. – То есть ты хочешь быть похожим на Аzотова?
– Нет, вовсе нет, просто хочу, чтобы меня издавали, и воздавали мне заслуженный почёт.
– Что ж, будь по-твоему. У тебя есть вполне реальный шанс прославиться так, что все твои опусы будут сметать с полок в одночасье.
– Как это?
– А вот теперь переходим к делу, за которым я и пожаловал.
Суть сказанного роботом-пауком сводилась к следующему. Электричество пропало не само по себе. И пропало оно не только в княжестве Грис, но и по всей Электро. Что-то или кто-то приложил к этому свою руку. Вся жизнь и экономика планеты завязана именно на электричестве, поэтому, если в ближайшее время его не вернуть на планету, то конец времён обеспечен.
– А я-то здесь причём? – спросил Эдгар.
– Понимаешь, по роду своей деятельности ты можешь проникать в параллельные миры. Ты даже создавать их умеешь. – Казалось, что робот никак не может подобрать нужные слова.
– Не совсем понимаю.
– Есть мнение, что в краже электричества замешаны не только наши власти предержащие. Это им не совсем выгодно. Они же погибнут со всеми.
– То есть, ты считаешь, – писатель поднял брови, – что это происки существ из космоса?
– Может, и так, а, может, и не совсем.
– Я не понимаю.
– От тебя это пока не требуется. Важно одно: если поможешь мне вернуть электричество на планету, то прославишь себя до скончания веков. Станешь живой легендой. Ну, если не помрёшь, конечно, от таких переживаний.
– Какая может быть польза от однорукого инвалида?
– Ты можешь вести за собой не инвалидов. Мне нужна команда, а ты лишь её часть.
– Хорошо, мне всё равно на пенсии делать нечего, а тут вроде как – приключения. Что от меня требуется?
Паук перебрал лапками, словно от нетерпения.
– Во-первых, – быстро, насколько это возможно, собраться. Во-вторых, – мухой лететь к «Грис Плаза».
Один из трёх «вставных зубов», как пренебрежительно называли небоскрёбы местные жители. Им казались отвратительными три гиганта среди древней застройки.
– Это ещё зачем? – спросил писатель.
– Если мы не поторопимся, то один из членов нашей будущей команды склеит ласты и откинет копыта.
Эдгар уже не обращал внимания на непонятный жаргон этого робота. Можно сказать, что он начал привыкать к нему.