Элемент крови

…Боже ты мой, ну и жара. Не успел начать копать и через минуту уже мокрый, словно мышь. Плотная материя прилипает к телу, словно вторая кожа, пропитываясь влагой насквозь, воздух горячий, плотный, как масло – ножом можно резать. Жаль, что ни одного помощника с ним уже нет, а на оплату услуг рабочих – ни копейки. Ничего не поделаешь – придется рыть одному.

Он привычно поплевал на стертые ладони – лопата вновь врезалась в сухую почву. В душном пространстве

невесомым облаком повисла мелкая пыль. Искатель уже дважды полоскал себе рот теплой водой из жбана, но земля продолжала противно хрустеть на зубах.

Он углубился почти по грудь, но, похоже, копать еще оставалось прилично. Искатель изрыл эту местность вдоль и поперек, земля походила на дуршлаг – вся в дырках. Неужели и это донесение окажется ложным – как и все предыдущие? Хотелось бы верить, что нет, источники в губернаторской библиотеке можно считать вполне надежными. Архивариусы оттуда если уж взяли деньги, то и информацию выдадут подробную, а не как в прошлый раз. Подумать только, в каком мире мы живем… Для того чтобы дать взятку «верным людям», пришлось позолотить ручку чиновникам нижнего уровня – чтобы просто подвели к нужному человеку. А сколько золота стоила сама карта захоронения, лучше вообще не вспоминать. Матери дом понадобилось продать.

Копать явно придется до вечера – не успели прежние кровавые мозоли на руках зарубцеваться, как сегодня появятся новые. Он замотал головой, тщетно пытаясь сбросить грязь с волос.

Уровень земли достиг его горла, пыль осыпалась вниз с неровных краев ямы. Еще немного, и он выбьется из сил, плюнет на все и устало побредет назад – в домик к Мустафе, как уже было много раз. Он почти потерял надежду, когда лезвие лопаты пружинисто ударилось обо что-то твердое. Враз ослабнув, искатель упал на колени, лихорадочно разглаживая почву руками. Между пальцев сочилась сукровица от лопнувших мозолей. Задохнувшись, он не удержался от крика. Проклятье! Дерево. Обычный сгнивший кусок дерева, почерневший от времени, рассыпавшийся в труху. Сколько подобных ложных находок он раскопал здесь… И страшно подумать, сколько еще раскопает.

Злоба заливала глаза. Вскочив на ноги, искатель свирепо шарахнул по древесной гнилушке лопатой, вложив в этот удар все сожаление о зря потраченных на взятку деньгах. Неожиданно его ноги заскользили – не удержавшись на поверхности, он провалился во внезапно образовавшуюся под сандалиями пустоту почти по пояс. Лопата выпала из его рук, мягко упав в проем. Боже мой…

Неужели это и есть тот самый тайник?! Он не верил своим глазам. Заплесневелый кусок дерева? О нет. Похоже, что это остатки двери в маленький грот… Специально выдолбленный кем-то туннель. Сгорбившись в три погибели, искатель, задыхаясь, начал судорожно протискиваться в узкий, похожий на медвежью нору проем. Вот оно. Неужели он на месте, которое так долго и безуспешно искал? Да. Более чем очевидно – ЭТО здесь…

Воздуха под землей почти не было. С трудом двигаясь на четвереньках в полумраке, искатель полз по узкому коридору, всхлипывая от предвкушения. И уже через несколько минут наткнулся в темноте на что-то теплое и шероховатое. Огонек в его лампе едва колыхался – он почти ничего не видел, пытаясь выяснить сущность найденного предмета на ощупь. Кажется, перед ним ящик. Да, большой ящик из такого же полусгнившего дерева, как и дверь грота, – он практически развалился, внутри что-то тускло просвечивает. Кашляя от пыли, забившейся в легкие, искатель, обдирая руки, разломал деревянные прутья, покорно крошившиеся в натруженных пальцах. Он поднял трепещущий в стекле язычок пламени и прищурился. Что это такое? Сундук или саркофаг из бронзы – весь позеленевший от времени. Интересно, почему от него идет такой странный запах?

…Не давая себе отчета, зачем именно он это делает, искатель осторожно протер рукавом лицо, отчеканенное в профиль на крышке саркофага. В волосах человека в античном хитоне роились бронзовые змеи, глаза не имели зрачков и казались слепыми. Снова приблизив к головкам змей угасающий огонек, искатель едва не уронил лампу– лицо на окислившейся печати, закрывающей массивный замок, было ему отлично знакомо.

Через сорок минут, разбив вдребезги замок и отбросив в сторону погнувшуюся лопату, он отчетливо осознал – на этот раз ему снова не повезло. Сволочи-архивариусы подвели. Искатель опять не обнаружил того, что так долго искал в иссохшей земле.

Но теперь его это не волновало. Он нашел кое-что гораздо лучше…

Неизвестно, слышали ли соседи страшный, рвущий сердце крик отчаяния и ужаса. В лю-бом случае, привыкнув к тому, что вопли слышатся из-за стены каждую ночь, никто из них не покинул своей постели. Иначе ситуация, которая произошла в комнате одного из жильцов чуть позже, возможно, развивалась бы совсем по-другому.

– А-а-а! Помогите! Мама! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите!

…Он проснулся в холодном поту, рывком сбросив с себя промокшую простыню. Опять… Ну сколько же можно? В пульсирующей болью голове фейерверками взрывались кошмарные образы. Резко пахнущая, пенящаяся темная кровь… Затянутые белесой пленкой глаза… Мертвые руки, торчащие из-под земли… Он резко сел на кровати, мучительно обхватил лицо трясущимися руками, с трудом протирая слипшиеся веки.

Подумать только, один и тот же сон, вот уже шестьдесят лет… Когда бы он ни уснул, пусть даже забылся минутной дремотой на заднем сиденье автобуса, возвращаясь с ненавистной работы, снова и снова вопли, перекошенные лица, тела, бьющиеся в конвульсиях. Разумеется, он не признал себя виновным на Главном Суде, и знающие люди поймут, почему: он был прав. Он действовал в интересах страны, круглые сутки стараясь обеспечить счастье всех ее граждан… И, в конце концов, приговор в любом случае невозможно назвать справедливым. Что он, один такой во всем мире, что ли?

А если вспомнить тех, что поступали в Учреждение после него… Да он сущий ангел по сравнению с этими маньяками. И за что, спрашивается, такое бесчеловечное наказание? Он оказался в городе уже в немолодом возрасте, ему необходимо регулярно высыпаться, головные боли уже замучили. Но кого из этих тварей интересуют подобные вещи?

Он взглянул на циферблат будильника – светящиеся цифры показывали ровно три часа ночи. С минуту пошарив вслепую рукой по стоящему у кровати колченогому столику, он так и не нашел на кабеле кнопки, включающей лампу, и опрокинул стакан с водой. «Вот дьявол!» – тоскливо подумал он и усмехнулся про себя абсурдности этого ругательства. Встав с кровати, хозяин квартиры на ощупь двинулся в ванную комнату. Глаза еще не привыкли к мраку – сделав несколько шагов, он налетел на дверной косяк. Снова чертыхнувшись, человек инстинктивно схватился за ушибленное колено. Ой-ой-ой-ой… Ну где же находится эта гребаная ручка на двери? Ага, кажется, вот она.

…Черный силуэт в плаще вырос сзади него с молниеносной скоростью. Он не видел взметнувшихся рук – лишь захрипел в ужасе, когда проволочная петля врезалась в горло. Боль оказалась жуткой, запредельной – кожа треснула сразу в нескольких местах. Он инстинктивно рванулся влево, сильно запрокинув вверх голову, как лошадь после водопоя. Леденящий душу шепот произнес: «Наконец-то!», и в ту же секунду человек ощутил на губах каплю какой-то жидкости. Адское жжение, полностью охватившее рот, напоминало расплавленный свинец. Руки неизвестного уже не держали его – он упал на пол и начал кататься, беззвучно крича и раздирая себе горло ногтями. Чудовищное пламя пожирало его изнутри, обращая внутренности в серый пепел – пальцы морщились и рассыпались в прах, губы чернели, превращаясь в угли. Жертве казалось, что прошла целая вечность, но на самом деле его предсмертные конвульсии длились не больше трех секунд.