Элемент Водоворота
Шрифт:
– Ну давайте ещё позовём пекаря или молочника, чтобы он поручился за нукенина, – фыркнул Тсучикагэ, а Кабуто сжал кулаки, чувствуя, что ещё одно слово в отношении Саюри, и он добавит к своему послужному списку смерть ещё одного Кагэ. В конце концов, теперь уже всё равно. – Уговор был, что голосуют Кагэ, советники и участники Запечатывания.
– Тсучикагэ-доно прав, – задумчиво проговорил Гаара, – Кагэ, советники и участники Запечатывания, – он поднял глаза и тут же встретил взгляд единственного глаза Итачи.
– Разрешите обратиться к Совету, Кадзекагэ-сама? – проговорил он и продолжил, дождавшись короткого кивка Кадзекагэ: – Могу я просить Совет о праве проголосовать?
–
Кабуто поймал себя на том, что вовремя прикусил язык, иначе его голос присоединился бы к дуэту возмущённых Кагэ. По залу прошёл шепоток, шиноби переглянулись. Кабуто жадно впился взглядом в спокойное лицо Итачи, на котором не дрогнул ни мускул, и краем глаза заметил, как Саюри взволнованно прижала к губам нервно сжатые кулачки.
– Насколько я понимаю, в результате того, что за меня поручились Какаши-сан, Харука-сан и Канкуро-сан, я полностью оправдан и больше не являюсь нукенином, – уточнил Итачи.
– Верно, – кивнул Гаара.
– Кроме того, я участвовал в Запечатывании от имени Конохи, – продолжил Итачи. – Значит, я могу голосовать на этом совете.
– На мой взгляд, это логично, – кивнул Гаара.
– Меняешь правила по ходу игры, Кадзекагэ? – грозно нахмурился Эй.
– Не меняю, – ответил ему бескомпромиссным взглядом Гаара.
– Меняешь, – настойчиво покивал Ооноки. – О том, что нукенины могут голосовать, уговора не было!
– Но ведь и о необходимости ручаться за мирных граждан речи тоже не шло, – проговорила Цунадэ. Райкагэ и Тсучикагэ негодующе уставились на неё, Хокагэ лишь повела плечами и продолжила: – Тем не менее, мне пришлось отдать свой голос за возможность выслушать показания свидетеля.
– Мне думается, – мягко улыбнувшись, вмешалась Мэй, – что будет справедливо, если Учиха проголосует.
– Итачи-сан? – Гаара обратил вопросительный взгляд на старшего Учиху.
– Я отдаю свой голос за Якуши Кабуто, – чётко и ясно произнёс Итачи.
– Урааааа! Молодец, Итачи-сан! Вот это многоходовка! – прокричала внучка Тсучикагэ, и Кабуто неожиданно почувствовал себя стиснутым в её объятиях.
Выйдя из зала заседаний Совета, Кабуто остановился в дверях, взглянул из скудно освещённого коридора на полосу ярко-синего неба, видневшегося в проёме распахнутых двустворчатых дверей. Он был опустошён. Там, за спиной, в зале заседания остались многочасовое напряжение и лёгкое головокружение, которое он испытал, когда все три отданных за него голоса засчитали и стало понятно, что вместо тюрьмы или эшафота он волен идти на все четыре стороны. А вместе с ними и боевой клич и порывистые объятия восторженной внучки Тсучикагэ, которая радовалась его избавлению, казалось, больше, чем сам Кабуто, пронзительный взгляд отказавшегося принимать благодарность и что-либо объяснять Итачи, едва заметный сдержанный кивок Саске, острозубая улыбка и хлопнувшая по плечу ладонь Суйгецу. Наполненные слезами и светящиеся счастьем глаза Саюри, её торопливые поздравления и сжавшие предплечье цепкие маленькие пальчики.
Возле самого выхода он остановился, прислонился плечом в дверному косяку. Он так старался убедить себя, что не так уж дорожит собственной жизнью, что волна облегчения, превратившая мышцы в вату, удивила. Сейчас ему нужна была пауза, просто несколько мгновений, чтобы перевести дух. А потом… Впрочем, он не знал, что потом. Потом было слишком туманным неопределённым, но к счастью, об этом не нужно было беспокоиться прямо сейчас.
Кабуто рассеяно оглядел двор. Участники Совета не желали расходиться, смешались с теми, кого на Совет не допустили, и толпились теперь
– Кабуто-сан, – раздался за спиной спокойный голос Кадзекагэ, Кабуто обернулся на голос. – Я бы хотел немного побеседовать с Вами, если Вам это удобно.
– Конечно, Кадзекагэ-сама, – Кабуто вежливо поклонился и устремил на своего благодетеля внимательный взгляд.
– Что Вы планируете теперь делать?
– Признаться, я ещё не думал об этом, Кадзекагэ-сама, – ответил Кабуто, прямота собеседника застала его врасплох. – Всего несколько минут назад я был уверен, что будущего у меня нет, поэтому планов тоже нет. Разве что выразить благодарность тем, кто поручился за меня. – Ирьёнин снова поклонился и замер, прижав ладони к коленям.
– Мне бы не хотелось, чтобы между нами было недопонимание, – проговорил Гаара. – Я поручился за Вас, но я не считаю, что Вы теперь обязаны мне. – Он сделал несколько шагов, обошёл Кабуто и остановился на верхней ступени ведшей вниз лестницы, скрестив руки на груди и внимательно глядя на находившихся во дворе шиноби. – Я это сделал не потому, что хотел заполучить для Суны сильного шиноби и одаренного ирьёнина. Хотя было бы нечестно сказать, что эти мысли не посещали меня. Я видел Вас в деле, в бою и в госпитале, и, поверьте, смог оценить Ваши возможности и потенциал. – Он помолчал немного.
– Благодарю за лестную оценку, Кадзекагэ-сама, – отозвался Якуши, выпрямившись и повернувшись вслед за собеседником.
– Не стоит благодарить, я всего лишь говорю то, что вижу. – Гаара обернулся, посмотрел в глаза внимательным взглядом. – То, что Вы и сами знаете. Я также вижу, какой путь Вы прошли за этот непростой для всех нас год. И я знаю, насколько этот путь был трудным. Поэтому я считаю, что вы заслуживаете быть реабилитированным. – Он снова замолчал ненадолго, подбирая слова. Кабуто терпеливо ждал. – У меня есть для Вас предложение. Если пожелаете, можете принять его, если нет – Вы вольны делать то, к чему лежит ваша душа. – Кадзекагэ снова смерил собеседника пристальным взглядом. – Вы можете поселиться в Суне. – Кабуто удивлённо распахнул глаза, но не стал перебивать. – Я готов предоставить Вам неограниченные возможности для исследований в области медицины. Это направление слабо развито в Деревне Скрытого Песка, мне бы хотелось, если не превзойти Коноху, то достичь её уровня. Вам это по силам, Кабуто-сан. Я же готов оказать любую поддержку, которая понадобится и которую может предложить Кагэ. – Он поднял руку, опередив собиравшегося что-то сказать Якуши. – Не отвечайте сейчас. Мы отбываем в Суну на рассвете, до того момента Вы можете обдумать моё предложение.
– Благодарю, – Якуши снова учтиво поклонился. – За предложение и за возможность всё обдумать.
Кабуто бегло взглянул во двор. Наверное, раньше он бы захотел всё взвесить и хорошенько обдумать, оценить плюсы и минусы. Наверное, раньше он бы сомневался. Но сейчас, странное дело, у него не только не возникло сомнений, но и желания размышлять тоже не было. Кабуто даже не волновался, как будто заранее знал правильный ответ.
– Мне не нужно время на раздумья, – он снова бегло взглянул во двор, нащупал взглядом вихрастую макушку Саюри, а рядом с ней – темноволосую голову Итачи. – Я с радостью принимаю Ваше предложение, Кадзекагэ-сама, – проговорил Кабуто, едва заметно улыбнувшись. – И обещаю сделать всё, что в моих силах, чтобы оправдать оказанное доверие.