Элеонора. Кровные узы
Шрифт:
В комнате царил полный разгром. Весь пол был завален какими-то одежками, выброшенными из допотопного платяного шкафа. Из опрокинутого набок черного кожаного чемодана вывалилась и разлетелась по всей комнате стопка вышивок и вязаных салфеток. Бюро в глубине комнаты зачем-то опрокинули, а ящики, из которых предварительно вытряхнули все содержимое, — превратили в щепки. Но самым страшным здесь было даже не это. В потолке комнаты виднелась дыра, через которую можно было разглядеть кусочек голубого неба с облаками. Из-под кучи досок и глины, осыпавшейся с дымохода, выглядывал кусок старинной швейной машинки. На железной кровати с завитушками и блестящими шарами на спинках
Они оказались на веранде. Здесь были всего-навсего перебиты стекла, и множество цветных осколков сразу же захрустело под ногами вошедших. Вещи стояли в порядке, должно быть, так, как их оставили прежние хозяева. Несколько потемневших картин в резных позолоченных рамах, четыре сломанных стула, которые бабушка Андрея называла «венскими» и говорила, что нынче им цены нет. Буфет с гранеными стеклышками на дверях, сквозь которые можно было видеть смешные вазочки из толстого мутно-зеленого стекла, какие-то чашки и даже аккуратно закрытую банку варенья. Здесь же, на веранде, кто-то занимался столярными работами, о чем красноречиво свидетельствовали стружки, куча опилок и несколько обрезков досок.
Недоуменно пожав плечами, посетители направились к следующей двери — расколотой и еле державшейся на одной, наполовину вывороченной петле. Комната, находящаяся за ней, была практически пуста, если не считать книжных страниц и разорванных журналов, усеивающих пол. Здесь тоже была дыра в потолке, одна из оторванных досок свисала сверху, наискось перегораживая комнату и довершая картину полного хаоса. Путешественники озадаченно посмотрели друг на друга. Юля первой нарушила молчание.
— Слушай, а ты уверен, что это тот самый дом?
— Ошибка исключена, дальше вообще никаких домов, база стройматериалов и совхозные поля.
— Как ты думаешь, что здесь могло произойти? И самое главное — куда подевались хозяева?
— Попробуем воспользоваться дедуктивным методом. Стружки в углу совсем свежие, вот, запах еще сохранился, значит, прошло два или три дня, не больше.
— И занавеска на окне еще чистая, сам подумай: в понедельник шел дождь, а на ней ни разводов, ни потеков, из этого можно сделать вывод, что стекло тогда было еще целым.
— Ну, стекло могли и позже разбить, камнем с улицы.
— И где здесь ты видишь этот камень?
— Хм, действительно не сходится... Молодец, Юлька, соображаешь! А еще обрати внимание — рамы двойные, краска нигде не облупилась, следовательно, делали ремонт здесь регулярно. Как-то не верится, чтобы у таких аккуратных хозяев крыша взяла да и провалилась от старости...
— Помнишь, в мультике «Ну, погоди!» старый дом сносили с помощью такой железной штуки на цепочке.
— Не штука, а железная баба!
— Андрей, что-то мне здесь не нравится...
— Не бойся, ситуация под контролем. Эй, ты чего?
Андрей посмотрел в ту сторону, куда указывал дрожащий Юлькин палец, и увидел, что узоры на дешевеньких белорусских обоях внезапно зашевелились. Завитушки и цветочки начали двигаться по кругу, пропадая в его центре. Круг вытянулся и стал неровным овалом. Внутри него заколыхалось туманное марево. Это была уже не стена, ведущая в соседнюю комнату, а что-то другое... А может, померещилось со страху? Бывают же галлюцинации... Но в следующее же мгновение нежданные гости одновременно ощутили сильнейшее желание оказаться как можно дальше отсюда. И вообще, здесь нет ничего интересного, а на обратном пути можно заглянуть в музыкальный салон и присмотреть что-нибудь новенькое.
Путешественники и сами не заметили, как скатились с лестницы, проскочили две комнаты первого этажа и зачем-то вылезли через окно, в котором не осталось не то чтобы ни одного стекла, но даже и рамы. Не сбавляя скорости, они пролетели через двор и очутились через несколько улиц от того места, на берегу озера.
— Да, ситуэйшен! Юлька, и заметь вот еще что: люди, которые здесь жили, ничего не выбрасывали. На полу в верхней комнате детские шмотки — я у соседки такие видел, жуткая древность, им лет раза в три больше, чем нам с тобой. Ну, это еще ладно, могли и выбросить, а зеркало, старинная мебель — их же можно продать, если не нужны, не миллионеры же здесь жили, чтобы так всем бросаться. Ой, сори, я не хотел.
— Да нормально все. А ты внизу ничего странного не заметил? Там трюмо прямо напротив двери, так у него зеркало было обернуто тряпками, даже зашито до половины. Те, кто здесь жил, готовились переезжать, понимаешь?!
— Не успели: потусторонние сущности сожрали их или утащили в другое измерение. Помнишь, как в том ужастике?
— Андрей, а ты думаешь, кроме хозяина здесь жили еще и другие люди?
— Элементарно, Ватсон! На верхнем этаже, в маленькой комнате разбросаны старушечьи туфли и шляпки, аккордеон, ты еще о него споткнулась. Идем дальше: на первом этаже возле печки сломанная Барби, дамская сумочка — у мамы такая была, во дворе малышовский велосипед трехколесный. Из этого можно сделать вывод о количестве жильцов — волшебник с женой, родители кого-то из них и мелкие, скорее всего девчонка и мальчишка. С другой стороны, есть доказательства, что жильцы выехали далеко не вчера.
— С чего ты это взял?
— Там летучие мыши живут, я одну заметил, когда мы сваливали. Под потолком так и мельтешила; вообще-то они днем спят, должно быть, это мы ее разбудили. Не могли же летучие мыши заселиться сразу после людей, нелогично как-то получается.
— Это все понятно, вот только что нам теперь делать?
...За много километров от них в салоне роскошного автомобиля с затемненными стеклами молодая рыжеволосая женщина улыбнулась во сне и облегченно вздохнула. Ох уж эта молодежь, только упусти их из виду — обязательно попадут в какую-нибудь историю! А ведь, между прочим, чуть не вляпались в серьезные неприятности. Хотя, судя по всему, слово «чуть» здесь уже несколько запоздало.
Приблизительно в этот же день
Призрачная Собака, а точнее, потустороннее существо печально сидело на лестничной площадке. На ее территории оставалось лишь две квартиры, заселенные людьми, и именно туда она не имела права войти. Форма, в которую облекли ее те, кто призвал ее сюда, накладывала существенные ограничения. Для любой, даже призрачной, собаки хозяин всегда остается хозяином, и его действия не подлежат обсуждению.
Сидя на голодном пайке, она частично потеряла материальность, что немного уменьшило ее силу. Скоро все квартиры будут дочиста «вылизаны» от остатков людских эмоций. Оставалось последнее — люди, которые жили в квартире хозяина, но не имели к нему никакого отношения. Войти без разрешения она не могла, но кто запретил ей подкарауливать их на лестничной площадке? Несколько удачных дней — и она снова обрела прежнюю форму. Запас сил был пополнен, и вслед за этим к потустороннему существу пришло самое верное и самое простое решение. Впрочем, тем, кто еще оставался в этом доме и не входил в категорию «хозяева», это решение не сулило ничего хорошего.