Эльф из Преисподней. Том 3
Шрифт:
Но если задаться вопросом, почему кружка не распадалась на нити при её изучении истинным зрением… Почему она оставалась кружкой. Единым и неделимым объектом.
Идеалом, который порождал все до одной кружки в бесчисленных мирах Универсума.
Независимым средоточием, рождённым океаном субъективности.
Вещью.
Во мне пробудился восторг. Полуосознанное, нестерпимое желание коснуться, прижать к себе, схватить и не отпускать… Ведь демоны — это всего лишь клочки субъективного. Что странного в том, что нас влекло к вещам?
Противоположности
Я сглотнул. Унял дрожание ладоней и ответил:
— Она так же прекрасна, какой была несколько месяцев назад, когда я впервые увидел её.
— Месяцы? Да, для тебя — месяцы…
— Раз уж ты не прочь поболтать, давай обойдёмся без намёков.
— Теперь ты хочешь поговорить? Или просто выжидаешь удобного момента? Как тогда, когда заявился ко мне с предложение добрососедской дружбы?
— Нет-нет, я всё ещё намереваюсь тебя убить. Но хорошая драка подобна парусу: как он нуждается в попутном ветре, так и ей требуется прелюдия.
— Ты научился честности. За несколько месяцев… подумать только.
Карниван слегка наклонил голову. Я ожидал, что лёд треснет, но он бесшовно перетёк из одного состояния в другое.
— Всё началось с того, что мы попытались вернуться. После того как Сазевул не смог выбраться из оболочки, я осознал, что нас занесло далековато из дома. Мы начертили пентаграмму, я приказал Сазевулу ждать и… оказался тут.
От смешка, пронёсшегося по комнате, веяло стужей.
— Буквально свалился на голову Баусу. Я овладел им, хотя это было непросто. Начал искать путь домой — и вскоре выяснил, что твои дорогие друзья против нашего возвращения в Эфирий. Послал весточку с приказами Сазевулу и крайне удивился тому, что за недели тут на Земле не прошло и секунды. Так я узнал о временном парадоксе, который на тот момент приписал проделкам Иешуа. Земля была сильно замедлена относительно остального Универсума. Но почему? И почему Ткачи, которых я призвал, вскипели от злости, когда узнали про моё желанием посетить её? Настолько, что намекнули мне, что временной барьер уничтожит меня.
Карниван встряхнулся, словно разминал затёкшие конечности.
— Многие сотни лет я искал дорогу к Эфирию. Многие сотни лет потратил на то, чтобы разобраться с загадкой Земли. И представь себе моё удивление, когда выяснилось, что ответ на оба вопроса один. Догадаешься?
— Ткачи… имеют отношение к Эфирию?
— Самое прямое. Без него не будет существовать Универсум. А без Универсума не будет Изнанки. Проблема перспективы, Малдерит. Для них это мы — изнанка. Фундамент, на котором они возвели свои дворцы. И то, что мы выбрались за пределы игровой площадки, сооружённой для нас Ткачами, подвергло опасности Универсум. А вместе с ним — Изнанку.
Холодно. Внезапно стало куда холоднее. Лишь этим объяснялись мурашки, побежавшие по спине.
— Ткачи использовали Эфирий, чтобы сотворить и поддерживать Универсум. И то, что мы выбрались за Мундоса, который они бросили нам, как кость собаке, серьёзно повлияло на Эфирий. Рождение материи замедлилось, расширение Универсума подверглось сомнению. Баланс пошатнулся. А если мы вернёмся и расскажем другим о том, что за пределами изведанного лежат мириады миров… Как думаешь, что произойдёт?
Ни одного демона не сдержат разговоры о балансе и необходимости поддерживать своим существованием Эфирий. Мы расползёмся по всему Универсуму, а наше родное измерение опустеет. И тогда… Если уж три гончих и два высших демона так встревожили Ткачей, то каковы будут последствия исхода тысяч сородичей?
— Ткачи серьёзно мешали мне. Настолько, что лишь сейчас, когда близится отпущенный мне тысячелетний срок, я подобрался к разгадке. Да, я нашёл путь домой. И его начало расположено на Земле.
Глава 29
— Какой у вас интересный разговор… — некстати встряла Тхуан.
Только этого не хватало. Если она обернётся против меня в неподходящий момент, то о развоплощении Карнивана можно будет забыть. Появится куда более насущная задача — перегруппироваться так красиво, чтобы никто не заподозрил в манёвре отступление.
А, и не сгинуть в процессе.
— Вводные не изменились. Перед нами повелитель плана, и я намерен покончить с ним. С каких пор тебя стало волновать что-то иное?
— Ты прав. Но слушать вас так занимательно… — В мурлыкающих интонациях духа угадывалась новая эмоция. Предвкушение? Предостережение?
Вот почему я не любил мыслящие инструменты, особенно те, что не получалось подчинить с налёта.
— Я не выступаю на стороне дьяволов и собираюсь убить одного из их верховных. Этого мало? Или на горизонте появился новый кандидат, достойный владеть тобой?
— Пожалуй, нет.
— Тогда не подслушивай. Дай старым врагам перетереть друг другу кости.
Перед мысленным взором возникла надувшаяся Тхуан. Я поспешно стёр её и вдобавок замкнул на себе, чтобы не лезла вынюхивать лишнее. От меча повеяло ощутимым жаром: Тхуан мои меры не понравились. И долго они не продержатся. Со старым зачарованным оружием трудно совладать.
Но она хотя бы не выскочила из ножен и не принялась кромсать всё в округе. Бунт на корабле был временно подавлен.
Несмотря на то что моё общение с Волей Небес заняло от силы десяток секунд, Карниван отследил его. Не знаю уж, ухватил ли суть разговора, однако он тактично подождал, пока мы закончим пререкаться.
— Выходит, не я был твоей целью? Что же до гончей, которая очутилась в том же поместье, что и я?
— Ференвил последовал за тобой первым, когда воронка призыва ещё не деформировалась, а значит, не сильно поменялась точка выхода. С тех пор я утратил с ним контакт. Но если ты будешь продолжать вынуждать оправдываться перед тобой, то я потеряю всякое желание вразумлять тебя.
— Поразительно, что оно сохранилось.
— Страсть к обучению низших пережила столько моих перевоплощений, что прочно вросла в стержень личности. За его видоизменение я никогда не брался…