Эльф из Преисподней
Шрифт:
Сильно смахивало на то, что земляне случайно обнаружили прямой способ воздействия на мироздание. Без понимания того, как и почему схема работает, они тем не менее пользовались ею.
Попрощавшись с Кристиной и очистив одежду от вони волей, я направился на следующее занятие. Зельеварение обещало стать отдыхом после чернокнижия.
Наш поток собрался возле аудитории — опять не в полном составе. Княжна Ольга по-прежнему избегала занятий, и к её демаршу присоединилась парочка горилл из тех, которых я вздул вчера. Их предводитель, впрочем, отирался поблизости, метал в меня злобные взгляды, прятал многочисленные повязки
От дворян ко мне тянулась ничем не замутнённая ненависть. Как же, выскочка, чернь! Но они соблюдали приличную дистанцию. Во-первых, я был силён. Во-вторых, вчера меня кто-то пытался прожарить до костей. Хороший такой звоночек, чтобы не стоять рядом.
От простолюдинов же исходила слабая зависть, подкреплённая неизбывным страхом. Такова уж участь безродных в феодальных системах — бояться всего и вся. Ну и то, что на мою жизнь покушался кто-то могущественный, явно не добавляло им смелости подойти познакомиться.
Выделялись из этого стада лишь Кана, взиравшая на меня с восхищением и каплей подозрительности, да Пётр.
Лениво собирая эмоции, я повернулся, чтобы поприветствовать подходившую Лютиэну.
Передо мной, на расстоянии вытянутой руки, стоял Хайман.
Признаться, его появление меня немного напрягало. Увы, отслеживать вампира было трудно. Эмоциональный фон наравне с табуреткой и потрясающая ловкость, не уступающая эльфийской — Хайман был тем ещё фруктом.
— Доброе, милостью Бога нашего, утро, — произнёс он.
Я кивнул. Желания разговаривать с ним у меня не было. Особенно после того, как он испортил мне настроение упоминанием богов.
— Увы, обнадёжить нечем: пока расследование в тупике.
— Ценю, что ты пришёл сюда, чтобы сообщить об этом.
— Нет-нет, — с фирменной добродушной полуулыбкой сказал вампир, — я здесь на правах такого же ученика, как и ты. Просто подумал, что тебе будет интересны подробности дела, касающегося твоей жизни.
Хайман раздражал меня. Я задумался, есть ли в империи правило насчёт дуэлей до смерти. Надо бы справиться на этот счёт. Уж больно подозрительный он тип — и этот вчерашний туман в его зрачках…
Пока я двигался навстречу Лютиэне, взгляд вампира чесал мне лопатки.
Явился преподаватель — низенький и пузатый, бородатый и лысый, как заведено у мундосовских шарлатанов, притворяющихся магами. Настоящие-то волшебники там поголовно высушенные, на грани истощения.
На плече у учителя сидел пятнистый хомяк, причём устроился он так основательно, что и подскакивающая поступь хозяина не сдвигала его с места.
— Я наставник Тоден, — объявил коротышка, когда ученики расселись за столы. На каждом лежала исписанная страница. Я мельком просмотрел свою: рецепт притирания от синяков.
Возле столов разместились небольшие котлы, над которыми клубился пар, несмотря на то что под ними не было огня. Перед кафедрой, за которой устроился Тоден, высилась каменная тумба. На ней в великом множестве были навалены травы, корешки и клубни.
Пахло свежескошенной травой.
— А это лемминг, — сказал учитель так, будто это всё объясняло.
Но это не объясняло ничего.
Учитель погладил хомяка. Тот на ласку не отозвался, продолжив буравить студентов чёрными глазами-бусинками. От зверька веяло символизмом.
— Итак, прежде чем вы приметесь грызть стебли науки, задам важный вопрос: что вам известно о ереси гностицизма [2] ?
— Она не относится к зельеварению, — подал голос я.
Наставник заморгал, повернул голову к леммингу. Секундная пауза, будто общался с ним. Вернулся к нам.
— Плоский взгляд на проблему, но сойдёт. Сегодня вводное занятие, и потому оно в большей степени будет касаться вашего знания трав. От вас требуется набрать необходимые ингредиенты и, если останется время, сварить зелье. Это покажет ваш начальный уровень знаний. И, кстати, если преуспеете, зелье можете забрать с собой, — с этими словами он подмигнул изувеченному громиле, — Можете приступать.
2
Гностицизм (др. — греч. , «обладающий знанием») — это собрание религиозных идей и систем, возникших в конце I века нашей эры среди еврейских и ранних христианских сект. Последователи гностицизма ставили личное духовное знание (гнозис) выше ортодоксальных учений, традиций и авторитета традиционных религиозных институтов. Считая материальное существование порочным или злым, гностическая космогония считает главным элементом спасения прямое познание верховной божественности в форме мистического или эзотерического постижения. Согласно Зосиму Панополийскому, алхимическому апологету четвертого столетия, «сыны Бога» кратко упоминались в книге Бытия, и там говорилось о том, что они обучают искусству алхимии своих любовников среди земных людей в благодарность за секс с ними. Тертулиан, отец ранней Церкви, соглашался с этим и полагал, что эти «падшие ангелы», или Нифелимы, имеют злое намерение обольстить земных женщин радостями «мирских удовольствий».
И, потеряв к ученикам всякий интерес, Тоден достал из ящика кафедры толстую тетрадь. Заскрипела о бумагу ручка. Периодически учитель касался ухом лемминга, будто тот ему что-то нашёптывал.
Сущность зверушки меня озадачила, но не сильно. Мало ли на свете шастает духов…
Топтаться с одноклассниками не пришлось. Они сами расступились, когда я подошёл. Забавная репутация складывается. Не так уж часто я влипаю в передряги, чтобы шарахаться от меня!
Разбираться в зельях я считал ниже своего достоинства и, естественно, список необходимых ингредиентов тут же выкинул из памяти. К тумбе же приблизился для единственной цели — спросить кое-что у Лютиэны.
— Есть тут что-нибудь снотворное?
Эльфийка обозрела наваленную груду и помотала головой:
— Не вижу. Плохо спишь после вчерашнего?
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил я и набрал в охапку первых попавшихся корней. Ножи и разделочные доски лежали в конце кабинета; я забрал их и приступил к приготовлению своего шедевра.
Вслед за порубленной травой в котёл отправились нарезанные ломтиками клубни — готов поклясться, что картофеля. Ещё немного корешков, вытянутый овощ, напоминавший морковку… Я кидал в котёл всё, что подвернулось под руку.
Зачем?
Не варить же дурацкое зелье от синяков!
Особо за аудиторию я не переживал: вряд ли на вводное занятие студентам подсунут что-нибудь, что разнесёт весь класс. А значит, можно с чистой совестью делать что вздумается.
Я бы, пожалуй, пропустил урок вовсе, если бы мне не требовалось найти снотворное.
Занятие походило к концу. Тоден спустился к ученикам с длинной ложкой в ладони и оценивал, что у них получилось. Забавно, но простолюдины показали себя наравне с аристократами. Вот что значит близость к сохе!