Эльфийская ночь

Дубчек Виктор Петрович

– Умничка, - ласково сказал капитан, - вот ты и Пагди мне принёс.

– Ненавижу, - простонал Рябышев.

– Зря. Меньше ненавидел бы — глядишь, иначе всё сложилось.

Майор задёргался, пытаясь стряхнуть обидчика, но Немец сидел плотно.

– Да и нет в тебе настоящей ненависти, - сказал капитан, рассматривая бывшего дракона.
– Ты себя жалеть привык. Жена, сын... "афганку"-то

небось возил из-за речки? Ну так чему удивляешься, что сын сторчался? По вере вашей.

– Все возили!

– Не все. Не кивай на "всех". Нет никаких "всех"! Есть ты — и твой долг.

– Мой долг — тебя достать!

Капитан рассмеялся:

– И как, достал?

Рябышев только заскрипел зубами.

– Ты же знаешь: я невиновен, - ещё раз попытался Немец. Он всё-таки должен был убедиться.

– Ты виновен. Тебя закон признал виновным. Значит, ты виновен.

– Не закон признал, а судья. Закон меня два раза оправдывал.

– Не закон оправдывал. А присяжные - люди. Власть тебя виновным признала!

– Ты говоришь: власть важнее людей?

– Да!

Сильным коротким движением капитан перерезал Рябышеву горло. Убедился, что меч разделил позвоночник. Подождал, пока перестанет вытекать кровь.

Встал, отряхнул меч.

Одобрительно молчали всадники.

– Сударь капитан!..
– воскликнул "князь", обеспокоенно присматриваясь к Немцу. Капитан смахнул слёзы.

"Так закончилась история майора Рябышева, дурака-дракона. Он не был по-настоящему злым. Зло-то можно убить, зло умирает. А вот дурь — дурь бессмертна."

Ну что, капитан, сойдёт за некролог?..

– Фабрики Нижнего Тагила, - произнёс он вслух, с некоторым усилием отключая пафосный образ мыслей.

– Чего?..

– Фабрики Нижнего Тагила, - повторил капитан.
– Был у нас в Ростове паренёк один, в соседней камере. Вечно песенку крутил; вот что-то вспомнилось [3].

Сержант почтительно молчал. Наверное, думал, что капитану пришлось убить дорогого сердцу друга, и ритуал прощания подразумевает такую вот своеобразную истерику.

– Фабрики Нижнего Тагила, - сказал Немец, задумчиво рассматривая Пагди.
– Хороший меч, согласись?

– Сударь капитан...
– осторожно заметил "князь".
– Это ж... там

Его Высочество же беспокоиться изволят...

"Да", подумал капитан, "поскорбели — и хватит. Пора войну выигрывать."

– Коня, - скомандовал он. Привычным жестом дотронулся до подбородка; и спохватился: - Только обожди... я до кустиков.

– --

[3] - http://www.youtube.com/watch?v=CNyeVWmmJHo

Эпилог первый, баталический

Время текло теперь по-новому, словно капитан вырвался наконец из бесконечного телесериала последних лет. Суету уносило потоком; впервые за долгое, долгое время удалось остановиться и посмотреть вокруг.

Сейчас капитан видел окружающий мир настоящим: прежде он казался ярким и быстрым — теперь пестроты стало меньше, зато прибавилось понимания. Впервые это ощущение кольнуло Немца, когда он рассматривал секретные карты Вишвы. Потом лилась кровь — и стало не до того. Но едва всё хоть немного устаканилось, выдалась свободная минутка посидеть-подумать — капитан сидел как на иголках.

Битву в низинах капитан проспал.

Раздавая салюты, въехал в расположение, сполз с коня у самого полководческого верстака Содары. Принц и лейтенанты восторженно набрали воздуху в лёгкие — но выразить ликование не успели: Немец выполнил воинское приветствие, раскрыл рот и отключился.

Остаток сражения он провёл в лазарете, под присмотром магов зелёного крыла и Дурты. Маги забалтывали руку и "ушиб всей бабки"; достойный мудрец тыкал палочкой в ожоги и бормотал себе под нос, периодически проясняясь ликом.

Капитан мирно спал.

Впрочем, и без его участия всё сложилось неплохо.

Поединок на холме наблюдали обе армии. Люди встретили гибель дракона великим воодушевлением; степняки, конечно, приуныли. Желая приободрить деморализованное войско, умный Ангъул всё-таки додумался разогнуть усики трофейной гранаты. Вернее — поручил это благородное деяние Урмике: беспалый жаждал реванша и умолил отца воспользоваться чудо-артефактом.