Эльфийская звезда
Шрифт:
— Я думаю, мы еще пожалеем о том, что это не гиганты, милорд. Признаться, сейчас я предпочел бы людские сказки.
Добравшись до дома, они сразу углубились в изучение каталога оружия, имевшегося у его светлости. Прочие мужчины, бывшие на вечеринке присоединились к ним, производя, по мнению Пайтана, не меньше истерических воплей, чем женщины. Он смотрел на них насмешливо, с оттенком легкого раздражения, пока не обнаружил, что все они смотрят на него, и смотрят весьма серьезно.
— Как ты думаешь, что нам делать? — спросил лорд Дарндран.
— Я.., в самом деле, я… — выдавил Пайтан, окидывая взглядом примерно три десятка знатных эльфов, бывших в крайнем замешательстве. — Я полагаю, я уверен...
— Скорее, Квиндиниар! — огрызнулся лорд Дарндран. — Ты единственный среди нас, кто бывал во внешнем мире. Ты единственный имеешь опыт в таких делах. Нам нужен предводитель, и это ты.
А если что случится, то я же и буду виноват, подумал Пайтан, но вслух этого не сказал, хотя по губам его скользнула кривая усмешка.
Снова загромыхало, и на этот раз так сильно, что многие эльфы попадали на колени.
Женщины и дети, собранные ради безопасности в доме, завизжали и завопили. Пайтан слышал, как в джунглях ломаются ветки и стволы деревьев и орут перепуганные птицы.
— Смотрите! Смотрите! В озере! — раздался хриплый вопль одного из лордов, стоявшего с краю.
Все повернулись туда, куда он указывал, и замерли. Вода в озере бурлила и волновалась, а посреди него поднималась к поверхности преогромнейшая зеленая туша. Она чуть-чуть высунулась из воды, потом снова скрылась.
— А, так я и думал, — пробормотал Пайтан.
— Дракон! — воскликнул лорд Дарндран, вцепившись в руку Пайтана. — Боже мой, Квиндиниар! Что нам делать?
— Я полагаю, — сказал Пайтан с улыбкой, что нам следует пойти в дом и выпить — возможно, в последний раз.
Глава 5. ЭКВИЛАН, ОЗЕРО ЭНТИАЛЬ
Алеата немедленно пожалела о том, что присоединилась к женщинам. Страх заразителен, а там все было им пропитано. Мужчины были, вероятно, напуганы не меньше, но храбрились, если не перед самими собой, то хотя бы перед другими. Женщины же были не только не способны справиться со своими страхами — они их раздували. Тем не менее даже их страх отражал разницу в общественном положении.
Вдова — мать лорда Дарндрана, которая была правительницей дома, поскольку ее сын не был женат, — имела все права на истерику. Она была старшей, самой высокопоставленной, и это был ее дом. Никто другой среди присутствующих поэтому не имел права впасть в такую же панику, как вдова. (Бедная жена герцога, которая забилась в угол, была совершенно забыта.) Вдова в прострации лежала на кушетке, рядом рыдала ее горничная, пытавшаяся привести ее в себя всеми доступными средствами — брызгала на нее лавандовой водой, смачивала виски розовой микстурой и всячески суетилась.
— Ох.., ох.., ох! — стонала вдова, держась за сердце.
Жены гостей толпились вокруг нее, воздевая руки и хватаясь друг за друга. Их страх передался детям, которые немедленно закатили концерт, путаясь при этом у всех под ногами.
— Ох.., ох.., ох! — всхлипывала вдова, постепенно синея.
— Шлепни ее пару раз по щекам, — холодно предложила Алеата.
Горничная выглядела испуганной, но женщины были настолько охвачены паникой, что это их даже не шокировало. Пожав плечами, Алеата отошла к высокому окну, которое выходило, как и дверь, в сторону озера. Позади стоны вдовы вроде бы стали утихать.
Вероятно, она услышала предложение Алеаты и увидела занесенную руку своей горничной.
— Последние несколько минут не было слышно ни звука, — выдохнула жена эрла. — Может быть, все уже кончилось.
Последовало неловкое молчание. Ничего не кончилось. Алеата знала это, как и каждая женщина в этой комнате. Было тихо, но это была тяжелая, ужасающая тишина, которая заставила Алеату пожалеть, что вдова замолкла. Женщины жались друг к другу, дети хныкали.
Снова раздался удар. Дом угрожающе сотрясался. Кресла подскакивали, сыпалась штукатурка. Кто мог, уцепился за то, что попалось под руку, а кто не мог, полетел на пол. Со своей выгодной позиции у окна Алеата увидела, как из озера поднимается зеленое гладкое тело.
По счастью, никто из женщин не заметил этой твари. Алеата закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Тварь скрылась — так быстро, что Алеата засомневалась: на самом ли деле она ее видела или ей померещилось от страха.
Грохот смолк. Мужчины бежали к дому, и впереди всех был ее брат. Алеата распахнула двери и бросилась вниз по широкой лестнице.
— Пайтан! Что это? — Она ухватила его за рукав.
— Боюсь, Теа, что это дракон, — ответил он.
— Что с нами будет?
Пайтан подумал.
— Вполне возможно, что все мы погибнем.
— Это нечестно! — гневно воскликнула Алеата.
— Нет, конечно. — Пайтан счел это довольно странным взглядом на отчаянную ситуацию, однако же нежно и успокаивающе погладил руку сестры. — Теа, ты же не собираешься последовать примеру всех прочих здесь? Истерика никого не красит.
Алеата прижала ладони к щекам; лицо у нее горело. Глубоко вздохнув, она заставила себя расслабиться, пригладить волосы и расправить складки платья. Кровь отхлынула от ее лица.
— Что нам делать? — спросила она твердым голосом.
— Мы собираемся вооружиться. Это безнадежно, видит Орн, но, по крайней мере, мы можем на время отогнать монстра.
— А стража королевы?
На противоположном берегу озера видны были темные фигурки солдат, бежавших к своим постам.
— Они охраняют Ее Величество, Теа. Они не могут покинуть дворец. Есть идея — ты отведешь женщин и детей вниз, в подвал…
— Нет! Я не желаю умирать как крыса в норе!
Пайтан пристально посмотрел на нее, словно оценивая ее храбрость.