Эльфийские камни Шаннары

Брукс Терри

Близился рассвет, усталость притупила сомнения и страхи, и Джайр вдруг понял, что думает уже не о мвеллрете, а о Брин. Перед мысленным взором как живое стояло лицо сестры, вернее, будто бы два лица одновременно: одно — опустошенное неизбывным, неведомым Джайру горем, другое — застывшее в страхе при виде призрака над серой водой, призрака, принявшего ее собственный облик. По мимолетным образам никак нельзя было понять, что же случилось с Брин. Джайр мог только догадываться: что-то действительно плохое, даже ужасное. Какая-то пустота вдруг возникла в душе. Как давно это было: Брин ушла из Тенистого Дола в долгий опасный поход, чтобы — так ведь сказал король Серебристой реки — все потерять и в конце концов сгинуть. Странно, но Джайру казалось, что

он уже потерял ее. Время и расстояние, разделяющие их с сестрой, казалось, неизмеримо выросли.

Сколько всего случилось с тех пор. как они с Брин расстались! Теперь сам он, Джайр, стал совсем другим. И наверное, другой стала Брин.

Пустота заполнилась вдруг болью. А если король Серебристой реки все-таки переоценил его силы? А если Джайр не справится? Или просто не успеет? И тогда потеряет Брин? Долинец до крови кусал губы, стараясь прогнать эти темные мысли, и неистово клялся себе, что такого не будет. Он не допустит, чтобы это случилось.

Уже забрезжил рассвет, а путешественники продолжали идти. Как только сквозь сумрак пробились первые лучи восходящего солнца, Ститхис свернул с тропы и повел отряд прочь от Серебристой реки, вяло несущей свои воды по тесному ущелью в глубь нагромождения скал. Там уже не было ни кустов, ни деревьев. Куда ни глянь — один голый камень. Небо порозовело на востоке, над вершинами гор показался край солнца; золотые лучи, словно огненные нити, пробивались сквозь трещины и проломы в скалах. Путешественники поднимались навстречу солнечному сиянию, как вдруг огромное пятно черноты словно поглотило свет, и друзья оказались у входа в чудовищную по своим размерам пещеру.

— Ночные пещщеры! — объявил Ститхис.

Пещера зияла, точно разверстая пасть, ощерившись клыками острых выступов. Ветер метался по горным вершинам, но казалось, утробный вой его доносится откуда-то из глубин пещер. Какие-то белесые иссохшие деревяшки грудой валялись у входа. Джайр пригляделся получше и похолодел. «Деревяшки» оказались костями, переломанными, расщепленными, выбеленными временем и непогодой.

Гарет Джакс подступил вплотную к Ститхису.

— Ну и как мы пойдем, мвеллрет? Там же темно. У тебя, может быть, есть факелы?

Ститхис рассмеялся, глухо и злобно.

— Факелы не зажжгутсся в пепццерах, мои маленькие друззья. Тут нужжна магия!

Мастер боя бросил взгляд на черный вход.

— И у тебя она есть, эта магия?

— Ессть, конечно, — прошептал мвеллрет, и змеиное тело под темным плащом чуть увеличилось в размерах. — Ессть чары, пробужждающщие огонь! Там, внутри!

— Ну а сколько мы там пробудем, в пещерах? — не без тревоги спросил Форкер. Карлики не любят темные замкнутые пространства, и он чувствовал себя более чем неуютно при одной мысли, что придется войти туда.

— Бысстро пройдем, мои маленькие друззья, — как-то уж слишком горячо уверил Ститхис, — Проведу васс зза три часса. Ссчитайте, что вы ужже в Грани мрака.

Друзья неуверенно переглянулись и все разом посмотрели на черный вход в пещеру.

— Говорю вам, нельзя ему доверять! — вновь пробурчал Слантер.

Гарет Джакс достал веревку, обмотал один конец вокруг своего пояса, а другой — вокруг пояса Ститхиса. Затянув как следует узды и еще раз проверив их крепость, Мастер боя вынул из ножен длинный кинжал.

— Я буду рядом, мвеллрет, ближе, чем твоя тень. Помни об этом. А теперь веди нас и покажи свою магию.

Ститхис направился было к пещере, но Гарет Джакс рывком развернул его.

— Не так быстро. Посмотрим сначала, что ты умеешь.

Мвеллрет скривился.

— Покажжу моим маленьким друззьям. Идемте.

И он скользнул к входу в чудовищную пещеру; Гарет Джакс — лишь на шаг позади. Слантер тоже не отставал. Остальные еще мгновение колебались, а затем поспешили вдогонку. Как только они вошли в пещеру, тьма тут же сгустилась, поглощая свет солнца. Только у самого входа бледные лучи рассвета едва рассеивали кромешный мрак, путники смутно различали пол и стены, зазубренные сталактиты, груды каменных обломков, острые выступы и трещины в скале. Но уже через дюжину шагов свет окончательно растворился во тьме. Осталась лишь непроглядная чернота.

Путники неуверенно остановились. Скрип сапог по камням отдался скрежещущим эхом в угрюмом безмолвии пещеры. Друзья сбились в кучу и молча слушали, как замирает скрипучее эхо. Откуда-то из черноты впереди донесся глухой стук капель. А вслед за ним — совсем уже издалека — зловещий скрежет камня, трущегося о камень.

— Осмотрите, мои маленькие друззья, — внезапно прошипел Ститхис. — Весе черно зздессь, в пещщерах!

Джайр встревоженно огляделся, не видя почти ничего, кроме смутной сероватой тени рядом — лица Эдайна Элесседила. Влажный воздух пещеры казался густым и липким, тягучая сырость слегка подрагивала, хотя ветра не было и в помине. Это колебание воздуха вызывало какое-то неприятное чувство, словно что-то льнуло к тебе. Да еще этот гнилостный запах. Долинец с отвращением сморщил нос и вдруг понял, что там, в темнице, куда засадил его Ститхис, был тот же самый отвратительный запах.

— Ссейчасс выззову чары, пробужждающщие огонь! — рявкнул мвеллрет, да так внезапно, что Джайр даже вздрогнул. — Сслушшайте! Я приззываю ссвет!

И он закричал. Крик его походил больше на глухое царапанье кости о кость; невыносимый, зловещий, вонзился он в черноту, добираясь до самых глубин пещеры. Эхо разбилось о камни тягучим плачем, и мвеллрет повторил свой ужасный вопль. Джайр невольно поежился. Эта затея с пещерами нравилась ему все меньше и меньше.

А потом в черноте вдруг зажегся Пробужденный огонь. Он плыл к ним сквозь мрак, подобный скоплению сверкающей пыли; мелкие искорки переливались и подрагивали на ветру, которого не было. Сияющее облако зависло над вытянутой рукой мвеллрета. Вихрь пылинок свернулся в плотный шар света, и желтое сияние озарило тьму. Друзья с изумлением наблюдали, как Пробужденный огонь собирается над ладонью Ститхиса. На лицах плясали отблески странного колдовского света.

— Вот она, моя магия, мои маленькие друззья! — победно воскликнул мвеллрет и повернул змеиную морду в сторону Джайра. В мерцающем свете блеснули зеленые глаза. — Видишшь, как мне повинуетсся Пробужжденный огонь?

Гарет Джакс быстро встал между мвеллретом и долинцем.

— Веди нас, мвеллрет. У нас мало времени.

— Мало, ссовссем мало, — тихо прошипел тот.

И путники направились в темноту. Стены Ночных пещер поднимались все выше и выше и наконец потерялись во мраке, сквозь который не мог пробиться даже волшебный свет Пробужденного огня. Друзья шли вперед, звук их шагов летел вдогонку из тьмы странным зловещим эхом. Чем дальше они забирались в пещеры, тем невыносимее становился запах; путники старались даже дышать пореже, чтобы не задохнуться в этом гнилостном зловонии. Проход разветвлялся на многочисленные коридоры, сплетенные в настоящий каменный лабиринт. Но Ститхис уверенно шел вперед, без колебаний выбирая дорогу. Сверкающие пылинки Пробужденного огня желтым сиянием вихрились над рукой мвеллрета.

Прошло уже немало времени, но веете же бесконечно ветвящиеся туннели прорезями черноты разбегались в скале. Запах гнили стал еще сильнее, но хуже всего — теперь скрежет трущихся друг о друга камней звучал уже не в отдалении, а совсем близко. Ститхис внезапно остановился у входа в громадную пещеру; Пробужденный огонь, пляшущий над его рукой, взметнулся вверх.

— Проки! — прошептал мвеллрет.

Он дернул рукой, словно подталкивая шар Пробужденного огня, и тот поплыл вперед, в пещеру, озаряя непроглядный мрак. В безмолвном ужасе путники взирали на открывшуюся перед ними картину. Трещины прорезали пол пещеры: сотни неровных проломов то расползались в стороны, то вновь смыкались, точно чудовищные пасти, медленно пережевывающие добычу. Камень со зловещим скрежетом терся о камень. Но был и еще один звук: какое-то утробное бульканье, треск, глухая отрыжка дробящейся скалы.