Эльфийский подарок
Шрифт:
– Ты не посмеешь унизить меня при всех...
– Почему? Кто или что меня остановит?
Оберон медленно сжал изящные, не по-человечески сильные пальцы. Они достаточно долго жили в браке, а характер у его королевы был далеко не сахар.
– Пусти, мне больно! – Титания пыталась отодрать руки мужа от своего горла, но безуспешно. – Прости, я была неправа, – полузадушено просипела она, когда поняла, что он действительно в ярости и так просто её не отпустит.
– То-то же! – наставительно проговорил Оберон и нехотя разжал пальцы.
Эльфийский владыка снова принял
– Моя любовь, тебе не кажется, что нам пора прекратить вмешиваться в жизнь Раэтиэля? Ведь он уже взрослый мальчик. Конечно же, он злится, что его не выпускают из-под родительской опёки.
– Оберон, ты в своём уме? – с негодованием воскликнула Титания, сразу же позабыв об инциденте с удушением.
С расстройства она стукнула мужа кулачком по плечу и он, ойкнув, отпрянул от неё.
– Моя любовь, давай обойдёмся без рукоприкладства!
– О!.. Убить тебя мало за все твои фокусы! – Титания засверкала глазами, но материнская любовь пересилила приступ гнева на мужа. – Дорогой, с чего ты взял, что Раэтиэль взрослый? За мальчиком нужен глаз да глаз! Ведь ему ещё не исполнилось трехсот лун! Кто же о нём позаботится, если не мы? Иначе он такое натворит, что мало не покажется. Ну нет! Я не спущу с ребёнка глаз, пока не передам его в руки надежной невестки!
– Дорогая, ты не шутишь? – изумился Оберон, глядя на решительно настроенную жену. – Верно говорят небесные мудрецы, женщины – это проклятье любой расы! – простонал он, томно обмахиваясь веером. – Бедный мой мальчик! Когда-нибудь любвеобильная матушка до смерти затискает тебя в объятиях.
– Неправда! – обиделась Титания. – Я не клуша и не трясусь над Раэтиэлем! Но ты же знаешь, что после смерти Атуэль он до сих пор не в себе. Скажешь, что не так? Клянусь, как только он женится, я оставлю его в покое, а до тех пор пусть даже не мечтает избавиться от моего присмотра!.. Я же не виновата, что люблю вас паршивцев и беспокоюсь о вашем благополучии! – с отчаянием воскликнула она, и её зелёные глаза до краёв наполнились слезами.
– Кошмар! – ещё тяжелее вздохнул эльфийский владыка, когда его королева заплакала.
Долго он не выдержал и заключил в объятия свою единственно любимую женщину.
– Не плачь, моё сердце! Пожалуйста, прости за невольный гнев, – в ответ на негодующий взгляд жены, Оберон нежно улыбнулся. – Дорогая, в который раз умоляю, следи за тем, что говоришь!.. Ведь я тоже тебя люблю и до сих пор безумно ревную, – он поцеловал жену и озабоченно добавил: – Поверь, я тоже спал бы намного спокойней, если бы история трагической любви Раэтиэля закончилась хоть каким-нибудь внятным финалом.
– Дорогой, поговори с мальчиком! – взмолилась Титания. – Ну, что тебе стоит? Хватит ему таскать ведьм из реального мира. Когда-нибудь это добром не кончится. Ты же видишь, что каждый раз ему приходится за них сражаться с богами.
– Думаешь, я не разговаривал? К сожалению, это бесполезно. Раэтиэль большой упрямец и не хочет признать, насколько мала вероятность того, что ему попадется именно та ведьма, что подойдёт для его целей.
–
– Ты преувеличиваешь, моя любовь! – проговорил окончательно смягчившийся эльфийский владыка. – Старые верования по-прежнему сильны. Если что изменится, то ещё не скоро. Пусть мальчик резвится. Неужели ты хочешь, чтобы он опять лунами напролет стоял у саркофага Атуэль? – он бережно провел ладонью по лицу жены, вытирая её слёзы. – Дорогая, давай не будем лишать Раэтиэля последней надежды. Глядишь, со временем ему надоест, и он забудет свою невесту. Кстати, тут одна сорока на хвосте принесла, что на этот раз ему попалась очень необычная ведьмочка, – глаза Оберона лукаво сверкнули. – Похоже, наш мальчик к ней неравнодушен.
Что?! – от возмущённой эльфийской королевы во все стороны полетели яркие феерические искры. – Ну, знаешь! Нам только полукровки не хватало в качестве невестки, к тому же смертной!
– Титания, прекрати выходить из себя, ты прожжёшь мой любимый наряд! Забыла что было, когда Раэтиэль узнал о смерти Атуэль? Так что пусть хоть на тролльше или баньши женится, лишь бы больше не устраивал жуткого переполоха в моём дворце, – заявил Оберон, закрывшись от жены защитной завесой.
– Но Атуэль ещё не мертва, дорогой, – вкрадчиво сказала она.
– Вот это и нехорошо с её стороны, – проворчал эльфийский владыка. – Не спорю, Атуэль хорошая девочка и я был бы только рад такой невестке, ведь она внучка Ваэль эн-Ограна, моего любимого учителя. Но я не позволю ей забрать душу моего сына. Даже лучше, если Раэтиэль женится на смертной. Он не будет многого ждать от такого брака, зная, что он быстротечен.
Единороги плавно опустились вниз, и коляска остановилась напротив парадной лестницы, ведущей во дворец. Вслед за этим вспыхнула арка переносного портала, из которого появилась многочисленная свита эльфийских владык.
– Ваши величества, добро пожаловать в Майолиллорн! – раздался разноголосый хор голосов и придворные Лесного короля, приветствуя августейших особ, опустились на колени.
Раэтиэль припозднился, но тоже вышел встречать родителей. Он подошёл к отцу и, опустившись на одно колено, склонил голову.
– Сир, ваш преданный слуга счастлив, что вы оказали ему честь и почтили его дом своим присутствием…
Церемониальный ритуал предусматривал, что приветственная речь должна длиться не меньше четверти часа, но эльфийский принц безобразно её сократил. К тому же он говорил таким монотонным и мрачным голосом, что Оберон то и дело морщился, будто от зубной боли, хотя не знал что это такое.