Эльфийский подарок
Шрифт:
Он поймал воздушную красавицу в свои объятия и с нежностью заглянул в её прекрасное лицо.
– Моя хорошая, неужели твоё сердечко снова выбрало меня?!..
– Раэтиэль! Я люблю тебя! – прозвенел чистый серебряный голос, какого не бывает у людей.
– Небесный отец! Кажется, я схожу с ума от счастья!.. Атуэль, ты не поверишь, как я рад, что больше не чувствую себя предателем, полюбив смертную девчонку…
Вторя радости эльфийского принца, тёплая летняя ночь вспыхнула волшебными красками. Распустились таинственные цветы папоротника и запели соловьи. Из тёмных глубин поднялись русалки и их нежные голоса внесли нотку печали в ликующие рулады певцов любви, но уже ничто не могло омрачить счастья
Обнявшись, Лесной король и его возлюбленная кружились в медленном танце, и лёгкий ветерок, напоённый ароматами цветов и запахом вызревшей на солнце земляники, раздувал невесомые шелка их причудливых одежд, переливающихся изумительными красками.
Вскоре к возвышенным чувствам эльфов добавилась нотка чувственности и тогда люди, мужчины и женщины, томимые неясным желанием, потянулись друг к другу – в тщетных поисках вечной любви, которую излучали существа, рождённые их воображением. Но после мига наслаждения они с тоскливым чувством отворачивались друг от друга, делая вид, что спят. Даже самые толстокожие чувствовали себя обделёнными, – страсть не заменяла того, к чему стремилась их бессмертная душа. Что поделать, эль риа, диамо файри [6] .
6
Эль риа, диамо файри – рождённым ползать, не дано летать. Примерно такой перевод с высокоэльфийского.
С той памятной ночи в маленьком доме на опушке леса воцарились любовь и согласие. Сияющий Лесной король старался предугадать малейшее желание любимой, и притихшая девушка стремилась сделать то же самое. Не сговариваясь, они одновременно наколдовывали одни и те же подарки и, вручая их, счастливо смеялись. В это время они были настолько влюблены друг в друга, что это передалось окружающим их землям. Деревья и травы росли, как опара на дрожжах, а в окрестных хуторах и деревеньках было заключено невиданное количество свадебных сговоров.
Но это было затишье перед бурей. Титания рвала и метала, узнав, что парочка сбежала в реальный мир. От решительных действий её удерживал лишь Оберон. Проявляя недюжинное самообладание, он отговаривал её от вмешательства в идиллию юных эльфов, хотя с каждым разом ему всё трудней давался этот фокус.
Во время бала посвящённого Осеннему листопаду, у венценосной четы случилась особо горячая перепалка.
– Дорогая, вспомни, сколько ты пролила слёз, пытаясь вырваться на волю. Только наша любовь дала тебе силы пережить все трудности. Дай хоть немного детям притереться друг к другу. Когда они вернутся, им будет не до этого. Ведь ты прицепишься к ним, как репей, и они будут по уши заняты обязанностями, сопутствующими их положению при нашем дворе! – увещевал эльфийский владыка свою упёртую супругу, которая будто не слышала его и продолжала гнуть свою линию. Выведенный из себя, он подкинул её высоко в воздух и попытался скрыться, но не тут-то было. Сделав изящный пируэт, Титания умудрилась спланировать прямо ему в руки и продолжила прерванную словесную битву:
– Глупости! У них вся жизнь впереди. Ещё успеют до тошноты налюбоваться друг на друга!.. Моё сердце, прекрати сверкать глазами, я говорю не о нас, а забочусь о благополучии сына. В конце концов, а как же свадьба? Атуэль эн-Огран это тебе не безродная смертная девчонка! Такая вопиющая безответственность компрометирует будущую принцессу!
– Небесный отец! Даруй мне силы, или я за себя не ручаюсь! – уныло пробормотал Оберон.
Он снова подбросил жену вверх, и она закружилась среди пышных осенних цветов и разноцветных листьев.
К счастью Титания наконец-то прониклась божественно-прекрасной мелодией, преисполненной
При виде пробирающегося к нему капитана дворцовой стражи, хранящего на лице бесстрастное выражение, из головы Оберона сразу же улетучились все мысли о танцах.
– Дорогая, извини, кажется, у нас неприятности, – сказал он и, выслушав донесение, поморщился. Видя встревоженное лицо жены, он сообщил, что похитили Люцифера.
– Кто? Морские рыцари? – сразу же спросила Титания.
– Не знаю, – нейтрально ответил эльфийский владыка. – Разведка донесла, что все нереиды, явившиеся на турнир, по-прежнему в полном составе. Никто из них не исчез. – Он глянул в дальний край бального зала. – Вот и они. Можешь сама их пересчитать. Должно быть ровно сто тринадцать зубастых хищников. Правда, есть одно настораживающее обстоятельство. В составе посольства Морского королевства прибыл Альфей ар-риа-Ньёрд, отец Люцифера. Похоже, ему удалось избавиться от своего заклятия, и теперь он постоянно находится в здравом уме, независимо от времени суток.
– Небесный отец! – встревожилась королева. – Как бы у нас не возникли сложности. Представляешь, что будет, когда Альфей узнает, кто такая Аталиса?
– Значит, он ни о чём не узнает, – хладнокровно проговорил Оберон. – И даже если узнает, то ничего страшного. Если он посмеет украсть невесту Раэтиэля, мы перевернём вверх дном всё Морское королевство, но вернём её обратно.
– Альфей ар-риа-Ньёрд из могущественного хоть и захиревшего рода Изначальных богов. Уверена, похищение Люцифера это его работа! – решительно заявила Титания. – Оберон, немедленно посылай за детьми. Всё! Больше никаких отговорок! Девочка не простит нам, если мы не сообщим ей о пропаже сына.
После краткого препирательства эльфийский владыка был вынужден признать её правоту и торжествующая Титания, преисполнившись великодушия, подарила ему десяток самых лучших ездовых драконов, с которыми до этого никак не хотела расстаться. Именно на них отряд воинов Этернолиллорна отправился к границе реального мира: на розыски Лесного короля и его невесты.
Поставленная задача была непростой, – ведь принц принял меры, чтобы их тревожили. Тем не менее, эльфы начали поиски с его владений и быстро прочесали большую часть заповедного леса. Они вот-вот должны были обнаружить приют влюблённой парочки.
Тем временем с другой стороны к домику Аталисы приближались остатки воинского отряда, попавшего в засаду. Несмотря на усталость, воины не выпускали из рук оружие и насторожённо посматривали на гигантские деревья. Оттуда то и дело раздавался треск и шорох листвы, вскрикивали потревоженные птицы и слышался чей-то невнятный, но грозный шепоток.
Действительно, потревоженные духи сердились и всячески давали понять, что люди здесь незваные гости. Когда нервничающие воины не выдержали и начали стрелять в кроны деревьев, в ответ поднялся такой жуткий вой и крик, от которого у них встали волосы дыбом. Спасаясь от целого дождя из сучьев и шишек, обрушившегося на их головы, они закрылись, чем могли. Но даже щиты не помогали, импровизированные метательные снаряды били без промаха.