Эльфийский подменыш
Шрифт:
Но попытаться в любом случае стоило.
Едва Соколята дошли до опушки леса, Джеримэйн, шагавший позади всех, предложил разделиться. Элмерик мысленно согласился. За четверть часа, пока они шли от мельницы, все едва не перессорились, обсуждая, откуда следует начинать поиски. Да и по лесным тропкам всей толпой ходить – не самая хорошая идея. А уж шума-то сколько будет! Если Келликейт действительно решила залечь на дно, она их за милю услышит.
– Мастер Патрик предупреждал, что не стоит ходить по Чёрному лесу в одиночку, – напомнил Мартин. – Болота – дело опасное: провалишься – и поминай как звали. Предлагаю идти парами.
– Я с т-тобой! – немедленно отозвался Орсон, поправляя висевший на поясе кинжал.
Другого оружия у него не было. Меч он выпрашивал, но мельник отказал, пояснив, что носить с собой в Чёрный лес так много холодного железа – только злить болотных бесов. Хватит и ножа. А с мечом пойдёшь – сочтут опасным и непременно нападут. Не зря же говорят: если не хочешь войны – не разгуливай с видом, будто собрался воевать.
Последовав примеру великана, ножами вооружились все, кроме Элмерика. Он считал, что барду оружие ни к чему: есть же флейта.
Несмотря на то что у каждого на щеке был сильный оберег в виде сокола, новобранцы обвесились ещё и своими амулетами. Джеримэйн взирал на эти приготовления снисходительно и даже припомнил вслух пословицу «фейри бояться – в лес не ходить», но Элмерик успел заметить, как тот и сам положил в карман жилета две рябиновые веточки, перевязанные красной шерстяной нитью.
– Н-надо скорее н-найти К-келикейт! В-вдруг с ней случилась б-беда? – Орсон всю дорогу бежал впереди, поторапливая всех.
Здоровяк был, пожалуй, единственным из Соколят, кто не допускал, что преступница могла сбежать с мельницы сама, – боги её знают, по какой причине. Он искренне считал, что девушку что-то заманило в Чёрный лес (будто вы не видели болотные огни по ночам!), и бедняжка не сумела выбраться. Поэтому он мучил себя переживаниями, а всех прочих – постоянными напоминаниями о том, что времени мало. Ноги у Орсона были длинные, бегал он быстро, и Элмерик аж запыхался, пытаясь поспеть следом. Бард понимал волнение приятеля и даже стал разделять его, когда на мгновение представил, что пропала не Келликейт, а Брендалин. Эта мысль так ужаснула его, что он не мог не посочувствовать Орсону, о чём не преминул сказать вслух. Тот не нашёлся, что ответить: красноречие, увы, не было его сильной стороной, – поэтому просто кивнул с благодарностью.
– Лучше я один пойду, чем с этим рыжим! – Джеримэйн, выпятив нижнюю губу, одарил Элмерика презрительным взглядом.
– А я с тобой и не собирался, ещё чего! – Бард смахнул с сапога кузнечика, запрыгнувшего на голенище. – Предпочту компанию поприятнее.
Конечно, Элмерик хотел бы пойти с Брендалин, но та отчего-то решила вдруг встать в пару с Розмари, которую обычно недолюбливала, за глаза называя вульгарной особой. Они ушли первыми и уже скрылись из виду. Сперва бард хотел было надуться, но мгновение спустя до него дошло: ну конечно! Они знакомы совсем недавно, и если парень с девушкой пойдут в лес одни – что люди подумают? Это же могло бросить тень на репутацию Брендалин!
– Джерри, давай тогда ты со мной, а Орсон – с Элмериком, – предложил Мартин.
Солнце в поле припекало не на шутку, и он скинул колет из зелёной замши, перевесил его через руку, оставшись в подпоясанной рубашке. Элмерик, изнывавший от жары, подумывал: не последовать ли его примеру.
– Но я же п-первый сказал, что пойду с тобой! – поджав губы, заупрямился Орсон; он явно не собирался уступать.
Мартин закатил глаза, а Джеримэйн решительно одёрнул свой жилет и мотнул головой. Чёлка упала ему на лоб, и он, фыркнув, отбросил её назад.
– Да ну вас! Делайте что хотите, а я пошёл.
Он зашагал к лесу, по пути срывая попадавшиеся под руку колоски. Мартин не раздумывая пошёл следом. За ним сразу же помчался и Орсон, а Элмерик так и остался стоять в поле. Бежать за этим нахалом Джерри? Вот ещё! Да пусть несётся хоть прямо в объятия болотных бесов! Вот утащат его в чащу – будет знать! Бард был бы совсем не против, если лесные фейри проучили бы этого задаваку, не до смерти, конечно, а так, чтобы нос не задирал.
Пока он придумывал хорошее возмездие для Джеримэйна (после которого тот сразу признавал, что был не прав, и молил о прощении), Соколята успели скрыться среди деревьев. Теперь барду предстояло одному отправиться в Чёрный лес, который не зря слыл самым опасным в Объединённых Королевствах. Но уж лучше так, чем идти на поводу у Джерри. Этот глупец и сам в беду попадёт, и других за собой потянет. А Элмерик всё же кое-что понимал в защитных чарах, да и верная флейта висела на поясе – в случае опасности выхватить её можно было одним движением. А вернуться на мельницу с пустыми руками он всегда успеет.
Горько вздохнув, он зашагал по тропке, которую протоптали приятели. Её уже почти не было видно: колосья и васильки, примятые их сапогами, выпрямлялись на глазах. Ещё немного – и станет вовсе незаметно, что здесь когда-то прошли люди…
В лесу было прохладнее, чем на залитом солнцем поле, и снимать куртку Элмерик передумал. Лес жил своей жизнью и будто бы приглушал все посторонние звуки. Сколько бы бард ни прислушивался, он не слышал ничего необычного – только пение птиц, жужжание насекомых, шум ветра, шелест листьев в вышине и мерный скрип покачивавшихся деревьев. То тут, то там раздавался мерный перестук – красноголовые дятлы водились здесь в большом количестве. Не обращая внимания на одинокого путника, они добывали из-под коры старых елей насекомых. В траве то и дело что-то шуршало: полёвки или ещё какие-то мелкие зверьки. Впрочем, о маленьких фейри размером с мышь бард тоже слыхал и теперь не мог избавиться от неприятного чувства тревоги, будто бы за ним кто-то следит.
Элмерик очень быстро потерял дорогу. На всякий случай он определил положение солнца и стороны света, чтобы вернуться на мельницу, даже если заплутает в густой чаще и никого не найдёт. Впору было пожалеть о собственной гордости: как только бард зашёл чуть дальше в лес, просвет, что вёл к полю, исчез из виду. Ему стало не по себе. Элмерик родился в городе и не проводил ни в одной деревне больше пары дней. Они с родителями жили на самой окраине Тригорицы – столицы Холмогорья, – в особняке с огромным ухоженным садом. Даже сбежав из дома и став бродягой, он предпочитал не сворачивать с крупных трактов и останавливаться на ночлег не под мокрым от росы и дождей кустом, а в удобной гостинице, где всегда находилось местечко для хорошего музыканта. В заросли ему ходить было незачем: не волкам же с медведями песни петь!
Под сенью деревьев оказалось темнее, чем ожидал Элмерик. Видимо, не зря лес прозвали Чёрным. Чем больше он углублялся в чащу, тем меньше ему на пути попадались крепкие дубы и тонкие берёзки. Вокруг росли мрачные разлапистые ели, заслонявшие ветвями небо. Их стволы обвивал буйно разросшийся плющ. Солнце спряталось за облаками, в воздухе запахло сырой землёй и затхлостью – будто из погреба – и ещё какими-то горькими травами, названий которых Элмерик не знал. Какая-то мошка больно укусила его в голень, поэтому теперь кожа под коленом ужасно чесалась. Решив, что приключений на сегодня хватит, бард малодушно решил повернуть назад, к полю. И пусть мастер Патрик посмотрит на него косо, но хуже будет, если он тоже заблудится. Тогда искать придётся не только Келликейт.
Сперва Элмерику казалось, что он идёт верной дорогой и просвет между деревьями вот-вот появится. Но время шло, а лес светлее не становился. Каждый раз, когда он думал, что уже узнаёт места, тропу перегораживали заросли тёрна или ежевики. Ползучие кусты норовили вцепиться в одежду и впиться в него колючками. Элмерик весь вспотел, разодрал в кровь ладони и вдобавок, наступив в лужу, промочил ноги. Уже не раз он успел осыпать проклятиями кусачих мошек, острые шипы, скользкую глинистую дорогу под ногами и весь этот лес – таинственный и недружелюбный.