Эльфийский приворот и Принц на Новый год. Зима в Академии

Вельская Мария

О, я много успела разболтать, очарованная этим странным, нездешним голосом!

– Я понял, – мягкое, но настойчивое, – а как зовут твою маму? А бабушку?

Голос был красивый и родной, мне было очень-очень приятно его слышать – и хотелось бы делать это вечно, но… что-то было не так. И это “не так” зудело у уха, настойчиво пищало и заставляло сопротивляться. Зачем мне отвечать на вопросы о семье? Не хочу!

– Прошу, ответь! – голос умолял.

– Дарина Николаевна Огнева – бабушка, а мама…

– Айра, – буквально простонал

голос, чье очарование стремительно сходило на нет.

– Арина, – возразила ему в ответ упрямо. И… пришла в себя.

Я смотрела прямо в чужие глаза. Яркие, светящиеся лунным серебром глаза с узкой полоской зрачка, от которых было так сложно оторвать взгляд.

Только глаза я и видела – остальные черты лица магистра по-прежнему терялись в тумане.

Нет, я не стала подскакивать с громким воплем. И кидаться жаловаться, кричать на весь зал о том, что меня обманули, обвели вокруг пальца и околдовали – тоже не стала.

Только в горле свернулся тугой неприятный ком – испуга и обиды.

– Я не буду извиняться, – вдруг раздался негромкий, уверенный голос магистра. В нем уже не было прежнего очарования, но что-то заставляло снова и снова вслушиваться в странные звенящие переливы, – потому что иначе вы бы ничего мне не сказали, тирра Огнева, – странно, он единственный здесь спокойно воспроизвел мою фамилию.

– О праве на частную жизнь и частную информацию в вашем мире не слышали, полагаю? – я холодно улыбнулась, сдерживаясь из последних сил

– В случае, если информация, которую будущий адепт не желает сообщать, может навредить его физическому или психическому здоровью – преподаватель имеет право действовать по своему усмотрению. Это записано в уставе Академии, – спокойно отреагировал мужчина.

– Имена моих родных – информация, которая может мне навредить? – скепсиса я не скрывала.

А стоило бы подумать, Эгле, что маги владеют такой силой, какая тебе и не снилась, и твои жалкие потуги что-то скрыть ни к чему не приведут! Они могут сделать все, что угодно, а ты, как дурочка, уши развесила, в зиму влюбилась, даже гномья подстава ничему не научила!

То, что я попаданка, и так не скрывала. Просто не хотела рассказывать лишний раз каждому первому встречному. Если преподавателю. Так нужно – мог бы просто спросить. И не только у меня. Вон гном и даже некоторые адепты были в курсе.

Но имена, привычки, внешность своих родных и близких – согласитесь, это не та информация, которую мы можем легко доверить первому встречному. Тем более… было ещё кое-что. Странное шестое чувство, которое всегда меня выручало из самых сложных переделок и подсказывало правильный путь, сейчас буквально истошно надрывалось. Я совершила ошибку. Я должна была молчать. Я не должна была говорить про моих родных именно этому нелюдю – кричало оно!

– Ты даже не представляешь – насколько, – вдруг перешел на фамильярность маг, – в этом мире тебе лучше называть везде ту фамилию, под которой

ты записана в документах – Онева. По крайней мере – пока. Прошу извинить меня за фамильярность. Клянусь своей силой, тирра, что действовал исключительно для обеспечения вашей безопасности!

Пока я пыталась прийти в себя, на ладони магистра расцвел снежный вихрь.

– И что значит ваша клятва? – откуда мне знать, правда? А свои предположения оставлю при себе.

– Лишь то, что если бы это не было правдой – я лишился бы своей силы. Но, – Деймор Айто зажег на кончиках пальцев ледяное пламя, – моя сила при мне. А, значит, я говорю правду. Я прекрасно понимаю, что вы росли и воспитывались в другом мире, что не привыкли к нашим устоям и традициям за такое короткое время, но я должен сказать вам правду. Не стану скрывать и молчать, как поступили некоторые.

Наверное, я с самого начала понимала, к чему все идет. Понимала – но продолжала надеяться на лучшее. Понимала – и все равно думала, что сумею обыграть судьбу.

– И что же такого важного вы хотите мне сказать? – Невольно скосила глаза на одну из поступающих – высокую, но крепко сбитую девушку со светло-серой кожей, толстой золотой косой и выдающимся арсеналом оружия за спиной.

Та как раз что-то оживленно говорила своему экзаменатору, жестикулируя и едва не фыркая.

– Вы не сможете вернуться в свой мир, тирра Эгле, – серьезно ответил маг. Его пальцы, увенчанные небольшими светлыми когтями, сжали папку на столе с такой силой, как будто хотели разорвать, – порталы в ваш мир не работают и никогда не работали. Я не знаю, каким чудом ваш знакомый оказался там, хотя кое-какие гипотезы имеются… но… – когти постучали по столу, – факт в том, что вернуться у вас не выйдет. Я не обманываю вас – можете спросить кого угодно – из тех, кто компетентен в этом вопросе.

– Более того, портал смертельно опасен. И я буду вынужден поставить на вас метку, запрещающую межмировые переходы для вашего же собственного благополучия. Что касается ваших родных, то…

Я не слышала. В ушах зазвенело, стало вдруг нестерпимо больно, как будто одним махом вскрылась запечатанная накрепко предательством Кости плотина.

Не знаю, каким чудом я не зарыдала на весь зал. Руки дрожали. В груди все скрутило.

Словно издалека вдруг пришел странный, недоуменный, а потом и встревоженный отклик.

“Как ты? Что происходит?”

Мерещится уже. Изыди, глюк.

Может, я бы и сделала какую-нибудь глупость, да только в этот момент раздался громкий “бах” – и повалил густой зеленый дым.

– Тирра Ирх! – вопль разрезал наступившую тишину. – Вы сейчас же удалитесь из Академии! И на десять локтей не приближайтесь, чтобы духу вашего здесь не было!

– Ну я же не нарочно, тир Альдэл, – мощный звонкий голос воинственной красавицы я узнала сразу, – уж больно сложно вот так сразу силу соизмерять, артефакт хлипкий оказался!