Эльфийский тесак
Шрифт:
– Полундра!
– разнеслось над полем сражения. Заслышав заветную команду, паника среди ангмарцев немедленно прекратилась. Оставшиеся в живых воины врага начали со страшной скоростью отступать. Не прошло и минуты, а поле боя опустело. Последние враги скрывались в ближайшем лесу. Лишь гвардейский трижды чернознаменный взвод слепых орков имени "Слепого Пью" сдуру сунулся в противоположную сторону прямо под пулеметы заградотряда. Довольный донельзя генерал-ефрейтор заградотряда Рогволд самолично взялся за оружие и затрясся в боевом экстазе, словно в его руках был
Спустя еще полчаса все было кончено. Раненых и пленных врагов покрошили в мелкий салат лихие арнорцы из резервного полка, которым командовал сам Наместник. Резервный полк располагался в пяти лигах позади сражения и должен был внести решающий вклад в победу. Маленький пони, на котором ехал наместник, горделиво остановился и наложил большую кучу прямо на поверженные тела врагов.
Так закончилась эта битва, и когда стихли победные пьяные возгласы (а случилось это где-то к утру следующего дня, когда содержимое походных фляжек опустело), воины Арнора отправились на поле битвы искать тела своих павших знакомых и родственников, переливая к себе содержимое их непустых фляжек.
Торин сидел подле дерева, жуя соломинку. Жестокая битва отняла у него друзей, чьи тела он не мог найти. К тому же перед боем у него вновь таинственно пропали его карманные часы с кукушкой. От дальнейших мрачных раздумий его отвлек крик Фолко, доносящийся из самой гущи дров, на котором собирались сжечь тела павших. Незадачливого хоббита, привязавшегося к стволу дерева закинули в дровяной штабель. Пытаясь высвободиться, Фолко заерзал и из его огромного кармана прокуковала деревянная кукушка.
Услышав столь знакомый и родной звук, Торин окончательно поверил, что судьба вновь подарила ему шанс увидеть свою карманную реликвию.
– А ну, еб...
– копать, душу твою хоботом через забор наперекосяк, и твои глаза увидят Гондурас!
– выдал тираду он, видя, как один из откормленных бойцов заградотряда в лопающемся черном мундире, подносит горящий факел к штабелю дров.
– Ты че, не слышал, там мои карманные часы с кукушкой!
– заорал он и, подскочив к заградотрядовцу, заехал тому кованым сапогом по заднице. Услышав такое, тот вздрогнул и выронил факел, причем прямо себе на ногу.
– Уй-уй-уй, - заорал "поджигатель".
– Да я тебя, гном порхатый, в бараний рог согну!
– сделав страшное лицо, завопил он.
Торин сильно возмутился услышанным.
– Ты на кого бочку катишь, жопа?
– угрожающе спросил он и ткнул двумя пальцами в глаза "расиста".
– На героя битвы, который голыми руками уничтожил полсотни ангмарских ублюдков?
– гном деловито засучил рукава и так съездил тому по морде, что подчиненный Рогволда полетел в поленницу, разрушив ровные штабеля дров. Осыпавшаяся поленница дала возможность Фолко освободится от пут и, посмотрев, сколько время, засунуть знаменитые часы в свои необъятные карманы.
– Ах ты, мохноногая подлюга, - радостно завопил Торин.
– Ты все-таки жив, ворюга!
– воскликнул он и сгреб хоббита в охапку.
– Я так рад, так рад, - фальшиво заявил он, незаметно насыпая
– Вот ни хера себе!
– воскликнул Торин, почесывая в затылке.
– Это я во время боя, у врагов отобрал, - страшным голосом сообщил хоббит.
– Жизнью своей рисковал, под пули в полный рост ходил, в штыковую..., - начал перечислять он, после чего подобрал лежащий под ногами факел и швырнул его в жертвенный костер. Огонь мгновенно обхватил сухое дерево и занялся высокой стеной по всему периметру разбросанной поленницы. Сквозь редкие прорехи в стене огня можно было наблюдать мечущегося в ужасе заградотрядовца с быстро оплывающей синяками мордой.
– Помогите!
– вопил он.
– Я не хочу!
– в следующую минуту пламя охватило его с ног до головы и он забился в конвульсии на поленнице.
– Дети!
– глубокомысленно изрек Торин в стиле Айболита-66.
– Никогда не играйте со спичками!
– Да, точно, - присодинился к его голосу радостный голос Малыша. Его довольная рожа лыбилась чуть ли не до ушей. Его ничуть не заботило то, что на груди зияли дыры от арбалетных стрел.
– Ты че, зомби?
– поразился Фолко.
– Как ты только ходишь с такими ранами?
– испуганно спросил он.
– Я, ранен?
– удивился Малыш. Уставившись на прорванные в собственной майке дыры, маленький гном побледнел и зашатался.
– А, а, а, - застонал он, - Умираю, - с этими словами он повалился на траву.
– Зачем я ему сказал?
– горестно воскликнул Фолко.
– Он так бы и жил с незнанием собственной смерти.
– Это я во всем виноват.
Торин неодобрительно посмотрел на хоббита.
– Сволочь мохноногая, от тебя только одни убытки, - проворчал он.
– Что ты сказал?
– обидчиво вскинулся хоббит.
– Я сказал, что может, раз он умер, то мы поделим его мифрильную кольчугу?
– На память, - согласился Фолко, поднося к глазам луковицу. Постой-ка! Но ведь мифрил невозможно пробить. Значит Малыш жив!
– Как жив?
– испугался Торин, уже запустивший свои ручищи в необъятные карманы маленького гнома. В следующую секунду руки Малыша сдавили его запястья так, что он чуть не взвыл от боли.
– Фолко! Друг мой!
– завопил Малыш.
– Ты вернул меня к жизни!
– с этими словами он отпустил пытавшегося вырваться из железных объятий Торина и тот, потеряв равновесие, плюхнулся рядом, осовело глядя на своих друзей.
– А, вот и вы, ублюдки!
– над ухом раздался противный голос Радагаста.
– Ну, узнали, кто главарь бандитов?
– осведомился он.
– Ну, если забыли мое задание, в жабы превращу!
– пообещал он.
– И продам на птичьем рынке клубу любителей цапель. Цапли жаб любят, хе-хе. Чего молчите?
– Э-э-э-э, - начал экать Торин.
– Гм-гм-гм-гм, - начал гымкать Малыш.
– Я так и думал, - горестно сообщил Радагаст.
– Придется вас того, он вздохнул.
– Или нет, я не буду вас превращать в жаб.