Эльфы, топор и все остальное
Шрифт:
Он мог это сделать — запросто. Правда, не со мной. Корешей, не запятнанных в предательстве, он бы ни за что не предал таким лютым пыткам.
Чайник примолк, поднял кресло и сел, подтянув правое колено под подбородок. Обут он был в удобные кожаные сандалеты, в которых когтистые пальцы ног смотрелись вполне импозантно.
Я ждал.
— Короче, на, дело у меня есть, без которого тебя отпустить не могу.
Я опустился на табурет и свел перед собой руки.
— Валяй, рассказывай.
Он подумал, заново насыпая в трубку табак.
— Тут, епрста, штука в следующем… Если выгорит,
Пожалуй, бутгурт моар говорил разумно. Я слегка успокоился.
— Дело?
— Тут, короче, ты виноват, епрста…
— Я?
— Угум.Ты и тот хмырь, с которым вы уволокли из запретной земли… Симка — я у него раньше в помощниках ходил — говорил, та штуковина на стене, она выглядела, как…
— Маска, — договорил я, покрывшись холодным потом.
Пик, похожий на вязальный крючок… Зев пещеры у его подножия… Внутри — сонм запутанных переходов, в глубине покрытых сияющим льдом… Вход в ледяные покои… Впаянная в стену льда золотая маска… Прекрасное лицо, похожее на человеческое лишь отдаленно, было искажено болью и яростью…
Мы выбили ее из стены. Я выбил, точнее. Маска смотрела на нас пустыми глазницами. Я подумал, что она похожа на слепок с лица мертвого бога, и что если приложить ее к собственному лицу… Проклятие, я не знаю, почему мне вдруг захотелось приложить эту маску к лицу! Я не сделал этого. Я сунул ее в торбу, и мы ретировались. А ночью мой наниматель Кварус Фальтедро…
— Семь лет назад…
— Угум, — кивнул Чайник. — Сначала было ничего так, а потом мы услышали зов.
— Яханный фонарь!
— Полный фонарь. Случилось это аккурат как я Бугром стал. Караулы вокруг горы после твоего, на, грабежамы все равно держали, так вот ближайший как-то ушел в пещеру и не вернулся. Пропали, епрста… Я услал на поиски отряд — отряд сгинул, епрста. Угум,епрста! — Бутгурт выпятил челюсть. — Симка — я у него раньше в помощниках ходил — сказал: пробудилось древнее зло. Караулы отодвинули, да без толку: зов, знаешь, с каждым годом все ширится потихоньку… Скоро уже сюда достанет: сколько от моей столицы до горы — полдня пути, меньше… Куда бежать? Еще хорошо, что не каждый день его слышно… Оно, то, что внутри, проснулось,зовет, только когда жрать захочет. Если кто рядышком — все, хана. Звери и птицы там еще вокруг горы дохнут, пройти невозможно…
— Гритт… Надо было завалить вход в пещеру камнями!
— Да пытались мы, епрста.
— Успешно?
— Угум…Оно, внутри, все видит и слышит… Сразу волю отобрало, наши камни побросали и в пещеру. Только один назад вернулся, епрста… И вот что мы узнали. Там, слушай, сидит великанская тварь, демон, четыре руки с когтями, морда с пламенной пастью, на морде — сотня светящихся глаз… А туловище вроде ободрано, лохмы мяса свисают, а между гнилыми ребрами бьется огненное сердце!
— Вели принести еще блинчиков, — сказал я.
Дело принимало дурной оборот. Заедать проблему, это, конечно, не выход, но вот наесться перед смертью, гм, гм…
— Значит, мне нужно его прихлопнуть, — уточнил я, когда блинчики принесли.
— Угум.
— Ладно. Мне бы перемолвиться с тем свидетелем…
— Епрста… Он сошел с ума и умер.
— Жаль. Я хотел уточнить размеры демона.
— Ну… большой, — развел лапами бутгурт. — Четыре руки, сотня глаз на морде…
— Это я уже слышал, спасибо.
— Епрста, я выписал из Сэлиджии ведуна-человека, который истребляет нечисть, крутых бойцов, экзорциста и целую кучу мистиков! Ведун туда зашел — назад весь седой вышел, с тех пор не разговаривает, только мычит страшно; он у нас на отшибе поселился — кормим его из сердобольности. Крутые там все сгинули… Экзорцист из пещеры выбежал, сразу сыпанул по кустам, только его и видели. Мистики — их двое из трех спаслось, третий там от страха помер — сказали, что та маска была вроде как печатью, вы ее сняли, и теперь внутри пробудилось древнее зло… Скоро оно насытится, силенок подкопит, и наружу выйдет, и тогда никому, на, мало не покажется! Ну а первой на его пути будет моя столица, епрста! И все из-за тебя, Фатик, из-за тебя! Кыргак мро артарат каршут!
— Остынь, Чайник. Моя вина — мне и расхлебывать.
Он довольно ухнул, тут же перейдя от возбуждения (липового) к спокойному довольству. Лукавый сукин сын.
— Вот, хорошо, что ты понимаешь!
— Да, мне не отвертеться. — Хитрый прощелыга! Он знал: чтобы добавить мне особеннойрезвости, ему нужно применить тонкий ход, и придумал его — продав часть моего отряда Фаерано! Теперь я просто обязан победить демона и остаться в живых. Ну а то, что Виджи и я… скажем так: Чайник зорко наблюдал за пещерой и сделал нужные выводы. Заодно и свои дела обстряпал, устранив притязания прочих племенных союзов на эльфов. Хитрец, подлец, политик! — Я так понял, что на людей зов действует слабее, чем на гоблинов, верно?
Бутгурт подумал.
— Не скажу точно. Экзорцист, на, бежал так, что пятки сверкали. То ли превозмог он зов… Мистики выбрались тоже… Ведун точно зашел сам, я видел с горушки, сам же и вышел… Это уже потом мы его связанного несли, буйствовал… Бойцы — а я их и по одному, и бандами нанимал — все там передохли. Мы, сам понимаешь, туда сейчас близко не подходим…
Я отпил воды.
— Свидетель не упоминал, рогов во лбу демона не было?
Он осклабился:
— А я всегда думал, что Чоз — это сказка для выбивания денег из легковерных людишек!
— Аналогично. Это просто версия. Некоторые человеческие боги рождаются в аду.
— Нет, про рога он, епрста, ничего не сказал. Сотня глаз, пламенное сердце… Придется тебе им заняться, Фатик. — Он сделал паузу и со значением взглянул на меня. Сказал едва слышно, почти моляще: — Если ты не приберешь демона, епрста, меня, чую, епрстнет оппозиция. А если приберешь…
— Посмотрим.
— Есть мнение, что варваров Джарси мне надо было пригласить с самого начала… Вы это сделали, авось, да и назад откатите…