Эликсир честности
Шрифт:
– Елки-палки! – схватился за голову я, зайдя вовнутрь. – Ужас!!! Кошмарный сон!!! Ты, Гена, подлинный поросенок из числа наиболее неряшливых! Короче, так: бери веник, совок, ведро воды, тряпку и приводи помещение в мало-мальски приличный вид, иначе мы попросту утонем в грязи!
– А ты, Игорек, будешь отрабатывать взаимодействие щеки с подушкой? – саркастически спросил Генка, явно задетый моими словами.
– Нет, остряк самоучка! Я приведу оружие в боевую готовность, изучу окрестности. Подготовлюсь к обороне. Уверен, Арбузов быстро выяснит, где мы находимся, да и пидора Сережу не стоит сбрасывать со счетов…
Нет худа без добра. Бесхозяйственный Гена не обзавелся ни огородом, ни садом. Его приусадебный участок, огороженный ветхим штакетником, представлял собой почти голый клочок земли с редкими, чахлыми кустиками. Подкрасться к дому незамеченным было невозможно. Кроме того, к задней стене дома почти вплотную примыкал лес. На худой конец, мы могли, выпрыгнув через окно, укрыться среди деревьев.
Помимо прочего, в забытой Богом деревушке не было ни единого телефона, а ближайшее районное ОВД находилось километрах в двадцати, не меньше. Данное обстоятельство меня вполне устраивало, хотя какой-нибудь придурок, наивно рассчитывающий на защиту «родной милиции», возможно, и расстроился бы. Я же современным ментам (плохо обученным и морально разложившимся) ни капельки не доверял и надеялся только на помощь Господа Бога да на собственные силы. Кроме того, появление наряда милиции могло спутать все карты. Они ведь не станут разбираться, кто прав, кто виноват, а, получив взятку от Арбузова или от Кольцова, запишут нас с Генкой в террористы и присоединятся к нашим врагам.
Глухие, выжившие из ума старухи помехой не являлись. Во-первых, они жили на противоположном конце деревни, а во-вторых, заслышав стрельбу и взрывы гранат, бабки, как пить дать, попрячутся по погребам, вообразив, будто снова началась война. Численное превосходство потенциального противника (зная, что я два года провоевал в Афганистане, в десантных частях, и являюсь большим специалистом по части умерщвления себе подобных, Арбузов пришлет как можно больше народа, надеясь задавить численным превосходством) меня не смущало.
Любому историку (особенно побывавшему на войне) отлично известно – штурмующие крепость или просто укрепленные позиции находятся в куда менее выгодном положении, чем обороняющиеся, и теряют намного больше людей. Например, под Порт-Артуром японцы потеряли порядка ста тысяч солдат, убитыми и ранеными, в то время как русский гарнизон крепости насчитывал в своем составе не более двадцати пяти – тридцати тысяч человек. Огромные потери советских войск в войне с Финляндией объяснялись, главным образом, необходимостью прорвать «линию Маннергейма», кстати, доселе считавшуюся неприступной…
Добросовестно исследовав возможный театр военных действий, я вернулся в дом. Лютиков потрудился основательно – комнаты приобрели жилой вид, по крайней мере почти жилой!
– Молодец! – похвалил я. – С паршивой овцы хоть шерсти клок! Рекогносцировку [11] я провел. В мансарде ты прибрал? Великолепно! Я обоснуюсь там и подготовлю позицию для стрельбы, а ты… ты лучше лезь в погреб! От греха подальше!
– Нет! – решительно возразил Генка. – Дай мне пистолет!
11
Рекогносцировка – военный термин. Означает исследование предстоящего театра боевых действий.
– Ни хрена себе!!! – моему изумлению не было предела. – Я, наверное, ослышался! Ты же недавно вопил, что не собираешься никого убивать!!!
– Я передумал. Дай пистолет! – твердо повторил Лютиков. – Не волнуйся! Пользоваться умею! – Черты Генкиного лица затвердели. Взгляд сделался жестким, решительным…
– Хорошо, – с невольным уважением согласился я. – Но понапрасну не рискуй! Не при на рожон! Давай вытащим на середину комнаты вон тот шкаф. Укройся за ним и расстреливай всех, кому удастся проникнуть в дом!..
Глава 8
Тут кто кого упредил, тот и жив…
В хлопотах день пролетел незаметно. Наступил вечер, затем ночь. В небе зависла полная луна, дававшая достаточное количество света. Напившись крепкого кофе, предусмотрительно захваченного с собой из Москвы и с грехом пополам сваренного на трухлявой Генкиной печке, я, не выпуская из рук автомата, внимательно наблюдал за подступами к дому.
Как я и предполагал, Арбузов быстро вычислил наше местонахождение. Где-то в районе половины второго появились его шавки в количестве тринадцати особей. В ярком лунном свете можно было отчетливо разглядеть их лица. Все незнакомые. Ни одного из службы безопасности «Зевса» (набранным мной ребятам Арбузов, естественно, не доверял). Кто они? Менты?! Вряд ли! Те бы нацепили форму для пущего устрашения. На помощь «крыши» Виктору Павловичу рассчитывать теперь не приходилось. Пусть скажет спасибо, что Алик его вообще в живых оставил. Вероятно, Арбузов позаимствовал «горилл» у своих приятелей-коммерсантов… Да какая, собственно, разница?!
Прибывшие были вооружены до зубов, но профессионализмом явно не отличались: двинулись к дому плотной толпой, как стадо баранов. Что ж, дуракам закон не писан! Первой же длинной очередью (а «АКС-74-У» точностью стрельбы не отличается) я уложил шестерых. Остальные бросились врассыпную, беспорядочно паля куда придется. Однако недаром генералиссимус Суворов называл пулю «дурой». Две из них прошли впритирку с моей головой, чуть-чуть левее – и я бы уже держал ответ перед Господом Богом за прожитую жизнь. «Лучше бы швырнул пару гранат, – мелькнула в мозгу запоздалая мысль. – „Ф-1“ страшная штуковина [12] . Всех бы, гадов, зараз угробил! Ну да ладно! Зачем после драки кулаками махать!» Придя к подобному умозаключению, я принялся щедро поливать свинцом приусадебный участок Лютикова (благо патронов хватало с избытком) и ухитрился подстрелить еще одного, правда, не насмерть. Пули угодили ему в коленные суставы. Бычара дернулся, словно споткнулся о невидимую преграду, грохнулся в грязь и заорал благим матом. Оставшиеся пятеро, не предпринимая никаких попыток выручить раненого товарища, залегли и, похоже, оправились от шока, вызванного внезапным нападением дичи на охотников.
12
«Ф-1» считается самой опасной из современных осколочных гранат. Осколки разлетаются примерно на двести метров, а в радиусе тридцати метров уж точно не останется никого живого.
Огонь стал более прицельным. Беспрерывно трещали автоматные очереди. Пули безжалостно решетили ветхое строение и в конечном счете добрались бы до нас с Генкой, но тут произошло чудо!
Послышался рев моторов. К даче подкатили два массивных джипа, из которых выскочили несколько вооруженных мужчин, абсолютно мне незнакомых, здоровенных, с чугунными мордами громил.
– Ребята! – завопил один из арбузовских наемников. – К ним подмога подоспела! С тыла заходят!
Арбузовцы развернулись на сто восемьдесят градусов и начали обстреливать вновь прибывших головорезов. Те в долгу не остались. Завязалась ожесточенная перестрелка.