Эликсир честности
Шрифт:
– Выруби хмыря, чтоб не трепыхался, да принеси веревки, – посоветовал я. Треснув парня локтем по позвоночнику, Лютиков отправился на поиски. Нелегкая, надо сказать, задача в квартире, ассоциирующейся то ли со свалкой, то ли с еврейским погромом…
Через двадцать минут мы крепко связали ночных визитеров и аккуратно уложили в ряд на ковер в комнате.
– Гена, включи погромче телевизор или видак, принеси утюг, паяльник да целлофановый пакет, – кровожадно промурлыкал я, начиная психологический «прессинг».
– Щас мы быстро развяжем мальчикам языки!
– Нет необходимости, – еле слышно шепнул
– Ах, да! Извини, запамятовал!!!
Все трое уже очухались, злобно матюгались и елозили по полу в надежде порвать веревки.
– Зря стараетесь, – прищурился я. – Лучше побеседуем по душам. Ты, – ткнул я пальцем в сторону первого попавшегося, – кто такой?
– Алексей Крючков, – без запинки ответил он. – Сотрудник службы безопасности в фирме Кольцова.
– А остальные?
– Тоже.
– Ага, коллеги, значит! Зачем сюда явились?
– Кольцов приказал схватить Лютикова, допросить с пристрастием, забрать диктофон с пленкой, а Лютикова выкинуть из окна. Дескать, самоубийством покончил!
– А потом?
– Найти некоего Игоря Горелова (бумажка с адресом у меня в нагрудном кармане) и ликвидировать. Либо подстроить «несчастный случай», либо инсценировать самоубийство. Не позднее сегодняшнего утра.
– И вы, сучары, согласились?
– Конечно! Нам хорошо платят, а за бабки мы любого замочим. Даже отца родного!
– Пидорасы. Давай, Ген, устроим им самим «несчастный случай». Моджахеды, которых я убивал в Афганистане, были куда меньшим говном!
– Не надо. Есть идея получше! – возразил Лютиков. – Вы на машине?! – требовательно спросил он кольцовских наемников.
– Да.
– Где припарковали?
– Прямо у подъезда.
– Великолепно.
Неподалеку от роскошного жилища господина Кольцова притулился другой домик. Невзрачный, хилый, панельный, предназначенный для простых смертных. В комфортабельном районе он выглядел жалко и смущенно, как голодный оборванный беспризорник, по недоразумению очутившийся на роскошной презентации среди откормленных, разряженных господ, жрущих столовыми ложками черную икру. Во дворе источала зловоние помойка – четыре ржавых мусорных ящика, забитых до отказа гниющими отбросами. В них-то мы и поместили пленных секьюрити, по-прежнему связанных, с кляпами во рту и пришпиленными на груди табличками с одинаковой надписью печатными буквами: «Продажная шкура». Потом из телефона-автомата я позвонил Кольцову. Он схватил трубку после первого гудка. Очевидно, не ложился спать, гаденыш, сгорая от нетерпения поскорее заполучить компрометирующую пленку и услышать долгожданное известие о нашей гибели.
– Привет, Сереженька, – вкрадчиво сказал я. – Не спится?
– Ты-ы-ы?!! – придушенно выдохнул Кольцов. – Откуда?
– От верблюда! Слушай внимательно, козел! Своих засранцев найдешь в соседнем дворе, в мусорных ящиках! Это предупреждение. Первое и последнее! В следующий раз на помойке обнаружат тебя, но не целиком, а по частям! Приятных сновидений!
Я с силой швырнул трубку на рычаг. И витиевато выругался. Меня здорово разозлил чрезмерный гуманизм Лютикова, не позволившего отправить в преисподнюю кольцовских ублюдков. Уж кто-кто, а они точно заслужили смерть! Бессовестные, беспринципные выродки, готовые ради денег на любое злодеяние!
На обратном пути я костерил Генку на чем свет стоит!
– Придурок малахольный!.. Человеколюб хренов!..
Лютиков терпел, терпел, но потом взорвался.
– Зверюга бешеная! Вурдалак! После Афганистана у тебя руки по локоть в крови! Сделали там из Игорька убийцу! До сих пор остановиться не может!
– Ага, сделали! Пока ты в тылу отсиживался! – огрызнулся я.
Короче, мы поссорились и всю дорогу угрюмо молчали. Впрочем, ни я, ни Генка злопамятностью не отличались. Вернувшись домой, мы извинились друг перед другом, распили бутылку коньяка и помирились.
– Пленку передай в газету «Завтра», – сказал я. – Пусть Сереженька попрыгает, как уж на сковородке.
Лютиков согласно кивнул.
– А потом обработаем «Элчелютом-2» кабинет Арбузова, – охваченный разоблачительным рвением, продолжал я. – Поглядим, что у шефа на уме!!!
– Договорились, – улыбнулся Лютиков.
Ни он, ни я не подозревали, что именно теперь и начинаются у нас настоящие проблемы.
Глава 6
Виктор Павлович любил домашний уют и терпеть не мог казенной обстановки, вызывающей у него грустные ассоциации с кабинетами следователей и тому подобными неприятными местами.
В результате обширный кабинет господина Арбузова так же мало походил на резиденцию делового человека, как болонка на волкодава. Стены были завешаны персидскими коврами. Вдоль них стояли обитые дорогой материей и застланные пушистыми пледами диваны, на полу лежала шкура белого медведя, на окнах висели разукрашенные причудливыми узорами шелковые занавески, а сам Виктор Павлович вместо стула восседал на мягком кресле (точно такие же предназначались и для посетителей).
Как я упоминал раньше, «Элчелют-2» имел свойство впитываться в материю. Поэтому кабинет шефа подходил для испытания препарата как нельзя лучше. Произвести обработку помещения в отсутствие Арбузова не представлялось возможным (секретарша бы, стерва, заложила), и потому, явившись с утра пораньше к шефу, я принялся всячески отвлекать его внимание и заговаривать зубы, а Генка тем временем украдкой пшикал из баллончика. Поначалу я намеревался наплести, будто некие подозрительные личности следят за домом, возможно, подготавливая убийство или похищение моего горячо любимого босса, но вовремя вспомнил, что эликсир вызывает прилив откровенности у всех без исключения и врать я попросту не смогу. Тогда я решил говорить чистую правду, благо тем для беседы хватало с избытком.
– Виктор Павлович! – с порога начал я. – У нас накопилось множество серьезных проблем! Нужно их срочно обсудить!
– Выкладывай! – вяло разрешил Арбузов, судя по кислой помятой физиономии, накануне упившийся вусмерть и страдающий похмельным синдромом. – Только давай покороче! Башка по швам трещит! – Виктор Павлович болезненно скривился, трясущейся рукой взял со стола графин воды, наполнил стакан, бросил туда таблетку аспирина «Упса» и, дождавшись, пока растворится, залпом выпил.
– Наша система безопасности никуда не годится! – выпалил я, мысленно обругав эликсир честности последними словами. – Охранники, за исключением меня да, пожалуй, Витьки Алексеева, плохо владеют огнестрельным оружием, а Колька Курицын вообще с двух метров промажет. Хорошо драться умеют человек пять, не более. Остальные же десять – просто здоровые куски мяса!