Эликсир честности
Шрифт:
– Говори, гад, реальную сумму! – приказал Лютиков. Халдей беспрекословно повиновался…
– Препарат называется «Элчелют», то есть «Эликсир честности Лютикова», – объяснил Генка, когда мы вышли на улицу, – я работал над его созданием восемь лет. Вообще-то ничего принципиально нового в нем нет. Слышал небось о «сыворотке правды»? [2]
Я утвердительно кивнул.
– «Элчелют» оказывает на людей похожее воздействие. Однако в отличие от «сыворотки» действует мгновенно, не оставляет за собой никаких неприятных последствий [3] ,
2
Общее наименование ряда психотропных препаратов, ослабляющих волю и развязывающих язык, которые используются спецслужбами для «раскалывания» иностранных агентов.
3
Человек, которому вкололи «сыворотку правды», после окончания ее действия на некоторое время впадает в глубокую депрессию и ощущает нечто вроде тяжелейшего похмелья.
– Как долго? – поинтересовался я.
– Не знаю, – пожал плечами Генка. – Откровенно говоря, сегодня было первое испытание, прошедшее, как ты, наверное, успел заметить, вполне успешно!
– Да твоему эликсиру цены нет, – в пьяном восторге воскликнул я. – Завтра на сотрудников нашей фирмы побрызгаем. Кстати, у тебя много в запасе этого, как его, «Элчелюта»?
– Достаточно.
– Чудесно! Просто чудесно! Узнаем, ха-ха-ха! Кто там чем дышит! Легче жить станет!
Боже, до чего я был тогда наивен!!!
Глава 2
Первыми жертвами «Элчелюта» (не считая злополучного халдея) стали, по стечению обстоятельств, не сотрудники «Зевса», а участники некоего политического сборища, на которое мы с Лютиковым, уже зачисленные в штат службы безопасности фирмы, попали абсолютно случайно. Дело в том, что туда отправился господин Арбузов, захватив для порядка двух охранников.
– Николай Борисович Петрыкин проводит встречу с потенциальными избирателями, – пояснил шеф. – Сволочь он порядочная, но сволочь нужная и чрезвычайно хитрая. Имеет большие связи и шансы пробиться на самый верх. Придется засвидетельствовать ему дружеское расположение. Пригодится в дальнейшем. Заодно посмотрим, как Петрыкин пудрит мозги аудитории. Не пожалеешь! Высший пилотаж! Хе-хе-хе!!! Повеселимся на славу!
Бедный Виктор Павлович даже не подозревал, какое веселье его ожидает!!!
Встреча Петрыкина с народом проходила в бывшем Доме культуры нашего района. Культуру отсюда давно выжили (а может, сама померла, не выдержав реформ), и теперь помещение использовалось либо под предвыборные собрания, либо под дискотеки, либо… Ну в общем, подо что угодно. Заплати деньги и хоть бордель устраивай! Здание покойного ДК, порядком обветшалую, аляповатую карикатуру на дворец, выстроенную еще в пятидесятые годы в стиле «сталинский ампир», украшали помпезные гипсовые колонны, изборожденные глубокими черными трещинами, рассыпающиеся на глазах лепные украшения да многочисленные лозунги, прославляющие демократию, реформы, а также вышеупомянутого господина Петрыкина.
Мы прибыли на место с некоторым запозданием. Представление уже началось. Николай Борисович Петрыкин, плотный, лысоватый тип с пламенным взором радетеля за народное благо, заливался на трибуне соловьем. Говорил он гладко, образно, довольно убедительно, и люди в зале внимательно слушали оратора.
– Доказывать, что я не верблюд, не буду! – с пафосом восклицал Николай Борисович. – Как бы ни поливали меня грязью враги (под врагами подразумевались политические конкуренты). И тем не менее приведем некоторые факты…
Тут Петрыкин принялся перечислять свои былые заслуги на посту главы районной администрации, с которого его поперли полтора года назад по итогам выборов, перемежая перечень демократическими лозунгами и щедрыми посулами на будущее. Одновременно он не забывал тонко, ненавязчиво, но весьма умело чернить тех самых зловредных конкурентов. Около него вертелся шустрый корреспондент, ожесточенно строчивший в блокноте и, похоже, намеревающийся по окончании речи взять интервью.
«Мягко стелет, да вот каково спать будет?» – неожиданно подумал я и шепотом спросил Генку: – Эликсир при тебе?
Лютиков утвердительно кивнул.
– Пробейся к трибуне и… ну ты сам понимаешь!
Генка сработал классно, не хуже профессионального диверсанта. Никто не заметил, как он ухитрился разбрызгать «Элчелют», даже я. Эликсир начал действовать, когда Петрыкин завершил свой вдохновенный монолог и принялся отвечать на вопросы граждан.
– Вы обещали, что если снова займете пост главы районной администрации или станете депутатом городской думы, то первым делом позаботитесь об улучшении условий жизни пенсионеров и беднейших слоев населения, в частности, многодетных семей. Вы говорили, что приложите все усилия для увеличения и своевременности выплаты пенсий и детских пособий, – пропищал седенький, сухонький дедок. – Мы вам верим и поэтому готовы… – Окончить фразу старичок не успел, прерванный гомерическим хохотом господина Петрыкина.
– Ой не могу! – надрывался Николай Борисович. – Уморил, старый дурак! Да нужны вы мне как рыбе зонтик! Мудак ты тупорылый. В первую очередь я позабочусь о своем кармане, а также о создании наиблагоприятнейших условий для деятельности «Жуликомбанка», принадлежащего моему зятю и финансирующего мою избирательную кампанию. Именно туда пойдут ваши пенсии да пособия! Гы-гы-гы!!! А вам придется ждать их минимум полгода, если вообще получите! – В зале повисла недоуменная тишина. Дедок, слабо охнув, схватился за сердце, а господин Арбузов от удивления так широко разинул рот, что едва не вывихнул челюсть.
– Чего вытаращились, кретины?! – гнусно ухмыльнулся Петрыкин ошарашенной публике. – Хорошей я вам лапши на уши навешал?! Хе-хе! Это еще цветочки! Ягодки будут впереди! Вот выберете меня – до конца весь район разворую! – Николай Борисович снова захохотал, хрюкая и подвизгивая от удовольствия. Холеное лицо налилось кровью, глаза выкатились из орбит. – Ну, бери интервью, – немного успокоившись, обернулся он к корреспонденту. – Отрабатывай денежки, которые я тебе заплатил!
Однако на корреспондента, видимо, тоже подействовал эликсир.
– Заплатил! – презрительно фыркнул он. – Лысый жлоб! Скотина безрогая! Сунул жалкую штуку баксов, и это называется «заплатил»?! У нас серьезное издание, с огромным тиражом, пользующееся доверием у читателей, а не какой-нибудь грошовый бульварный листок! Давай десять, и я из тебя ангела во плоти сделаю, невзирая на всю ту хреновину, что ты сейчас наболтал, а иначе…
– Тварь бессовестная! – с ненавистью прошипел Петрыкин и полез в карман за деньгами. Тут зрители наконец опомнились. В зале послышались негодующие выкрики, свист, улюлюканье и громкая матерная ругань. В опасной близости от головы господина Петрыкина пролетел огрызок яблока.