Эликсир для Жанны д’Арк
Шрифт:
Федор с трудом подавил злость и желание оттолкнуть ее. Вот привязалась!
– Послушайте, давайте я сбегаю за охранником. Кто сегодня дежурит? Алексей или Тарас?
– Не знаю…
Он дернулся, но Катя судорожно вцепилась в рукав его черной рясы.
– Пустите же.
– Нет! – пискнула она, осознавая всю нелепость своего поведения.
– Кажется, у вас гостит коллекционер, – заявил Федор, демонстрируя отличную осведомленность о положении дел в доме. – Попросите его наладить электричество. Может, он сообразит,
– Человек отдыхает у себя в комнате. Вы предлагаете мне пойти к нему? В темноте? Что он обо мне подумает?
– Зачем же вам беспокоиться? Я сам схожу.
– Нет, – заупрямилась Катя. – Это невежливо.
Каждая минута, отвоеванная у Федора, шла на пользу красавцу-брюнету, к которому она прониклась доверием и симпатией. У мужа – свой союзник, у нее – свой. Пока она здесь морочит голову Федору, Лавров обшарит святая святых этого ужасного человека и выведет его на чистую воду.
«Теперь мы квиты, Сережа, – пульсировало в ее сознании. – У меня тоже есть тайна!»
– Сейчас не до вежливости, – возразил Федор. – Нужно дать свет.
– Для того я к вам и обратилась.
– Я химик, а не монтер.
– Очень жаль!
– Будьте благоразумны, Катерина Борисовна, отпустите меня. Так мы ничего не исправим. Не хотите тревожить гостя, я схожу за охранником. Надо действовать!
Из кухни в холл, шлепая тапочками без задников, явилась кухарка. Она держала в руках свечу. Язычок пламени отбрасывал на ее лицо багровые блики.
– Кто здесь? – обернулся Федор.
– У меня тесто перестоит, – пожаловалась женщина. – На ужин пирожки заказаны, а духовка не работает.
– Побудь с Катериной Борисовной, – обрадовался он. – Я отлучусь на минутку. Она одна боится…
Лавров не мог охватить взглядом все, что наполняло лабораторию, столько там было разных диковинных и зловещих вещиц.
Его внимание сразу привлек стоящий в углу человеческий скелет. Приблизившись, он потрогал ребра и оскаленный череп с пустыми глазницами. Определить, настоящие это кости или искусственные, было трудно. В воздухе стоял тяжелый пар, так что с непривычки перехватило дыхание.
«Где-то должна быть принудительная вентиляция, – подумал Роман. – Она отключилась вместе с электричеством, и Федор быстренько вышел наружу. Здесь бы он задохнулся».
На печи стояли закопченные до черноты металлические сосуды-тигли. В них что-то кипело и булькало. Всюду теснились кувшины, горшки, банки, бутыли, пробирки, колбы, реторты и флакончики.
Роман направил на стены луч фонаря, который выхватывал выписанные красным иероглифы. Некоторые походили на египетские, часть – на китайские.
– Без ста грамм не разберешься, – прошептал он, морщась от едкого запаха. – Тьфу, гадость!
В противоположном от скелета углу находилась сложная механическая конструкция, состоящая из лопастей
Но больше всего сыщика поразило другое: на полке деревянного стеллажа он заметил… несколько крошечных детских головок, обезображенных смертью.
– Ни… себе! – вырвалось у него.
Он подошел поближе и осветил фонарем жуткую находку. Впору было ущипнуть себя, дабы проверить, не сон ли это. Ему – не померещилось! На подставках стояли мумифицированные человеческие головы размером с кулак. Кожа на них ссохлась и потемнела, веки были закрыты, рот зашит грубыми нитками, – словно неведомый палач наложил печать молчания на мертвые уста, лишив их возможности пожаловаться на свою жестокую участь. На головках сохранились непропорционально пышные шевелюры.
Лавров отмахнулся от мысли, что перед ним – головы взрослых людей, уменьшенные каким-то колдовским способом.
– Этого не может быть, – пробормотал он.
Скорее всего, Федор поместил сюда искусные подделки из разряда «приколов», которые продаются в соответствующих магазинах.
– Не может быть, – повторил он, смахивая со лба испарину. – Господи!..
Текли драгоценные минуты, а он все стоял, не в силах оторвать глаз от ужасных голов. Наконец он опомнился и заставил себя переключиться на склянки с бурым содержимым, которые стояли рядом.
Если Федор держит здесь мертвые головы, то почему бы ему не использовать для опытов человеческую кровь? Бурая жидкость в бутылочках вполне может оказаться кровью. Но куда же смотрит Прозорин?
«Они с Федором заодно, – напевал ему внутренний голос. – Два сапога – пара! Вурдалаки, между которыми возникла не только сексуальная и садистская, но и мистическая связь. Кто знает, чем они занимались в прошлом?»
– Бедная Катя…
Он забыл о зловонной духоте, о кипящем на печи вареве, о зеркалах и окружающей его сатанинской атрибутике. Мертвые головы источали тошнотворный запах разложения, хотя этого не могло быть, ведь их наверняка тщательно высушили и пропитали бальзамирующим составом.
Воображение развернуло в сознании сыщика омерзительные сцены глумления над людьми, которым отрезали головы, стоящие теперь в этой чертовой лаборатории.
– Боже! – выдохнул он. – Не удивительно, что Федор с хозяином никого сюда не пускают и всегда запирают дверь. У них есть на то веская причина.
Его взгляд забегал по столам, уставленным шкатулками, ящичками, микроскопами, спиртовками, сосудами и горшочками. Беспорядочно разбросанные пучки трав, какие-то камешки, корешки, кусочки смолы, сморщенные останки животных, чьи-то кости…