Эликсир Купрума Эса
Шрифт:
Зазвонил телефон.
Сивков медленно выполз из-под одеяла, подошел к телефону, неохотно сказал:
— Да-да!
— Сержант Сивков? Майор Вартанян говорит.
Сержант сразу подтянулся:
— Слушаю, товарищ майор!
— Извините, что беспокою в неслужебное время.
— Ничего, товарищ майор… Слушаю вас.
— Вы ночью ко Дворцу пионеров подъезжали?
— Подъезжал, товарищ майор, — быстро ответил Сивков и очень встревожился.
— А к подъезду подходили?
Сердце у сержанта упало. Неужели во дворце что-нибудь
— Так точно, подходил, товарищ майор, — ответил он как можно бодрей.
— Вы кого-нибудь видели там?
«Так и есть! Старик!» — с ужасом подумал сержант, а сам ответил беспечным тоном:
— Да был там старичок один… чуть-чуть выпимши.
— Какой он из себя?
— Высокий такой… худощавый. Я его не стал задерживать, товарищ капитан, потому что он… чуть-чуть, говорю.
— С ним был кто-нибудь еще?
— Никого, товарищ майор.
— Точно помните?
— Совершенно точно, товарищ майор.
— О чем вы с ним говорили?
— Да я ему сказал, чтобы он шел домой, он и пошел. — Сивков помолчал секунду, набираясь храбрости, и спросил: — Что-нибудь случилось, товарищ майор?
— Ничего не случилось. Отдыхайте спокойно!
Майор положил трубку и в упор посмотрел на Куприяна Семеновича.
— Сержант говорит, что никого с вами не было, а сами вы находились в нетрезвом состоянии.
Купрум Эс поднялся, пораженный и оскорбленный.
— Да!.. Вот так! Ну что ж… Извините за беспокойство! — сказал он и вышел.
Начальник отделения посидел, подумал. Все-таки старый учитель не походил на пьяницу. Он больше смахивал на помешанного. Майор взял алфавитную книжку, открыл ее на букве «Ш» и набрал номер телефона двадцать восьмой средней школы.
А Куприян Семенович спустился по лестнице со второго этажа на первый, но на улицу не вышел. Он вдруг остановился и прижал ладонь к груди. Слева от него был коротенький коридорчик, в конце которого сквозь распахнутую дверь была видна какая-то комната. Нетвердо ступая, учитель добрался до этой комнаты, увидел дежурного по отделению, сидящего за деревянным барьером, и опустился на стул возле стены.
— У меня сердце… — негромко сказал он. — Боль… Очень сильная боль… — Он приоткрыл рот, и голова его откинулась затылком к стене.
Молодой дежурный соображал быстро. Он не стал задавать вопросов. Он придвинул к себе телефон и набрал 03.
Глава восемнадцатая
В тот день Зое пришлось еще раз пустить в ход свою чудесную силу. После истории с редактором Веня проникся некоторым уважением к Зое и, когда уроки окончились, предложил Роде:
— Давай проводим Ладошину, расспросим ее подробнее, как она уговорила Трубкина.
Маршев, конечно, согласился. Зоя немного задержалась в школе. Как ни холодна она была в эти дни со своими «активистами», но те и сегодня поджидали ее у школьных ворот. Это не очень обрадовало Родю и Веню, однако они присоединились к Зонным поклонникам и тоже стали ждать.
Нечего и говорить, как возликовала про себя Зоя, увидев, что ее ждет сам Маршев, а с ним и Рудаков, который всегда старался выразить Зое свое пренебрежение.
Все двинулись в направлении Зонного дома, и Веня спросил:
— Зойка, ну ты скажи все-таки: как ты уломала Трубкина? Что ты ему говорила?
Зоя выступала не спеша, склонив голову набок, красиво вытягивая ноги в красных туфельках.
— Ну разве такие пустяки запомнишь!.. — лениво протянула она. — Ну, просто доказала ему логически, что статью поместить надо, и он понял, что я права.
Тут Ладошиной захотелось позабавиться. Она сказала «активистам», чтобы они шли вперед, что ей нужно кое о чем поговорить с Маршевым и Рудаковым, а сама замедлила шаги и, сдерживая ехидную улыбочку, спросила:
— Ну, так как же ваша засада? Вы ее все-таки будете устраивать во Дворце пионеров или передумали?
— Ничего не передумали. Мы в пятницу вечером засаду устроим, — ответил Веня и объяснил, почему именно в пятницу.
Зоя надолго замолчала. Бенин ответ ее встревожил. Она собиралась завтра же извиниться перед Купрумом Эсом, она была уверена, что добрый учитель простит ее и у них снова наладятся отношения. И она, конечно, рассчитывала еще по раз проглотить эликсир, при одной мысли о котором ее всю передергивало.
Словом, это было совсем ни к чему, чтобы мальчишки вели наблюдение за учителем. Зоя вдруг остановилась и властно сказала:
— Ну-ка, слушайте! Никаких засад вы больше устраивать не будете! — Тут она вспомнила, что ей надо обращаться с приказаниями к каждому человеку в отдельности, и повернулась к Роде: — Маршев, слышишь? Никаких засад во дворце ты не устраивай! — Она посмотрела на Рудакова: — И ты никаких засад не устраивай, вот!
В тот же миг каждый из друзей почувствовал, что ему совсем не хочется пробираться во дворец да прятаться за щитами.
— Ну чего ты раскричалась! — спокойно сказал Веня. — Я сам только сейчас подумал, что никакой засады устраивать не надо: еще влипнем в какую-нибудь историю, а дела не сделаем. Правда, Родя?
— Засада, конечно, вещь интересная, — медленно проговорил Маршев, — романтика все-таки… Но конечно, мы больше пользы принесем, если просто пойдем к директору и скажем: так, мол, и так, по ночам в лаборатории биохимии свет и кто-то там занавешивает окна…
Зоя оторопела. Только этого ей не хватало, чтобы сам директор Дворца пионеров установил наблюдение за лабораторией! Зоя вспомнила слова Купрума Эса, что проглоченный ею эликсир с каждым новым приказанием «выгорает», ей захотелось поэкономить свое «горючее», но было ясно, что теперь придется расстаться еще с некоторым количеством его. Она в упор уставилась на Родю.