Эликсир от глупости
Шрифт:
– Тормози, подруга!
Наташа замерла, словно споткнулась на полном ходу, и медленно повернулась в сторону Вики.
– Викуська, неужели ты? – всплеснула она руками.
– Я, я, не ори, садись рядом, – шикнула на подругу Виктория.
Наташа плюхнулась на лавочку и потрогала парик на голове подруги:
– Ну, ты даешь, ни в жисть бы не узнала, если бы не голос! – Она перевела дыхание и перешла к делу: – Так, вот тебе ключи и документы, а я должна лететь в обратном направлении. Ваньке нагородила, что должна съездить в одну фирму за документами, а потом отвезти их на работу. Хорошо, что ночь у них сегодня была беспокойная. Поспать ему не удалось, пришел и прямо у порога чуть не уснул, пока ботинки снимал, а то бы со мной поперся. Ты же знаешь его, вроде муж он идеальный, говорит, мол, зачем тебе на метро мучиться, отвезу на машине. А на самом деле просто ревнует меня к каждому столбу! Не знаю, как мне его от этого недостатка излечить? Вроде и повода не даю, а все равно. Почему юбка слишком короткая, кофта прозрачная, каблуки высокие? Я вроде и привыкла уже, а все равно раздражает. Никакой свободы в действиях, утомляет это до ужаса! Викуся, я помчалась, ты звони, если что, все, что в моих силах, я сделаю, ты же знаешь. Я тебя очень люблю, подружка, ты уж, пожалуйста, поосторожней. Не задаю тебе лишних вопросов, захочешь, сама потом расскажешь, – протараторила Наталья и, чмокнув Вику в щеку, сорвалась с места. Потом резко повернулась и сказала: – Ой, совсем забыла, вон машина стоит, красная «шестерка».
– Спасибо тебе, Наташ, за все. Не знаю, что бы я без тебя делала? – поблагодарила подругу Виктория и посмотрела на нее признательным взглядом.
– Какие мелочи, Викуся, я ведь поняла, что ты что-то задумала, и очень боюсь за тебя. Если я еще чем-то смогу помочь, ты только скажи, я с радостью, если это в моих силах. Все, побежала я, пока!
Вика еще посидела некоторое время, потом встала со скамейки и пошла к машине. Села за руль и задумалась.
«Сейчас поеду к своему дому и проверю обстановку. Главное сейчас – набраться терпения, а потом… уж как все сложится!»
Вика заехала в «Макдоналдс», накупила всякой всячины для перекуса и покатила в нужном направлении. Ехала она медленно, потому что не садилась за руль уже больше года. Когда умерли ее родители, у нее оставалась видавшая виды «копейка», и некоторое время Вика кое-как на ней передвигалась. Но год назад машина заглохла окончательно и бесповоротно. На ремонт денег не было, а продать ее можно было лишь за три рубля, и то с трудом, поэтому Вика плюнула и оставила ее ржаветь во дворе. Предприимчивые автомобилисты тут же разобрали старушку на запчасти. Вика хоть и водила свою развалюху несколько лет, но толку от этого было не так уж много, потому что за руль она садилась максимум раз в неделю, и то по необходимости. Поэтому водитель из нее был практически никакой. Сейчас, сев за руль более-менее приличного автомобиля, Вика почувствовала себя намного уверенней, чем в своем драндулете. Она без происшествий добралась до пункта назначения и, пристроив машину поодаль от дома, вышла из нее. Она не спеша направилась к своему дому, присматриваясь к машинам, которые стояли рядом. Ее внимание привлек джип с тонированными стеклами, рядом с которым стоял молодой парень и курил. Девушка сначала замерла, а потом, чтобы не заострять на себе внимания, спокойно прошла в подъезд. Она поднялась на тот этаж, где совсем недавно жила студентка Лена, которую убили в Викиной квартире, и позвонила в дверь. Ей открыла хозяйка квартиры, Нина Николаевна, и с подозрением посмотрела на размалеванную куклу.
– Тебе кого? – недружелюбно поинтересовалась женщина.
Вика сначала растерялась, но потом взяла себя в руки и спросила:
– Мне Лену, я ее подруга, вот сегодня только из отпуска приехала, решила навестить.
– А ты разве не знаешь? Померла твоя подруга, – вздохнула Нина Николаевна.
– Как умерла, что вы такое говорите? Когда? – почти натурально удивилась Виктория.
– Да уж две недели прошло, как похоронили горемычную, царство ей небесное, – перекрестилась женщина. – Ты зайди, если не торопишься, я тебе все расскажу, – отступила в глубь прихожей Нина Николаевна, пропуская Вику. Девушка с радостью приняла приглашение и зашла в квартиру.
– Я теперь и не знаю, сдавать кому еще квартиру или не сдавать? – тем временем говорила женщина, проходя на кухню. – Присаживайся, я сейчас чайку организую. Я ведь Леночке сдала квартиру, потому как пенсия у меня маленькая. Я одинокая, помогать некому, вот и решила, что будет неплохая добавка к моим копейкам. К подружке своей перебралась, она тоже одна живет. У нее, правда, сын есть, помогает, а живет отдельно. Она с радостью меня приняла, в нашем возрасте очень муторно в одиночестве. И поговорить-то не с кем, только телевизор и развлекает. Летом еще ничего, во двор выйдешь, там таких, как я, много, вот и сидим, сплетничаем, все развлечение, – усмехнулась Нина Николаевна. – А у подружки хорошо было, мы с ней каждый вечер наговориться не могли, все молодость свою вспоминали. Да, теперь нам только и остались одни воспоминания. От жизни-то уж и ждать нечего.
– Вы вроде и не такая уж старая? – улыбнулась Виктория, желая польстить женщине.
– Куда там, – махнула та рукой, – уже шестьдесят четыре годочка, скоро на тот свет пора. Не молодым помирать надо, а нам, старикам. Вот Леночка, совсем молоденькая девочка, а умерла в таких летах! Разве это справедливо? – опять вздохнула женщина и начала заваривать чай.
– А от чего же умерла Лена? – спросила Виктория, решив направить разговор в нужное русло.
– Убили ее, прямо из нагана и застрелили бедненькую, – зашептала женщина. – Говорят, крови было – прямо ужас! Милиция понаехала с автоматами, кошмар одним словом, – замахала женщина руками.
– Ее прямо здесь, что ли, убили, прямо в этой квартире? – тоже перешла на шепот Вика.
– Ой, что ты, что ты! Не дай бог, чтобы здесь, – обмерла женщина и схватилась за грудь. – Разве я смогла бы после этого здесь жить? Слава богу, что не здесь! Этажом выше, в квартире у соседки, Виктории. Говорят, она скрылась после этого, милиция ее ищет. А на вид такая приличная девушка, приветливая, не наглая, как вся почти нынешняя молодежь. Я прямо и поверить не могу, такие вещи о ней говорят, – задумчиво проговорила женщина.
– И что же про нее говорят? – спросила Вика, и ноздри ее раздулись от возмущения.
– Да разное толкуют, только мне что-то не верится. Я и родителей ее хорошо знала, и ее саму с малых лет. Не может она быть убивицей, я так и милиции сказала! Они по всем соседям здесь ходили. Так-то, девонька. Ты чаек-то пей, не то остынет, вон и печеньице бери, это я с пенсии купила, – засуетилась хозяйка.
– Спасибо большое, что-то не хочется, – промямлила Виктория, пряча от женщины глаза.
Та заметила ее слезы и вздохнула:
– Подружку жалко? Да, Леночка, подружка твоя, – молоденькая девочка совсем была, мне тоже ее жалко. Ты поплачь, поплачь, не держи слез-то, сразу полегчает, я по себе знаю, – сказала Нина Николаевна и погладила Вику по голове. Но девушка постаралась сдержать слезы и засобиралась уходить.
– Пойду я, спасибо вам, что рассказали мне все. Будем надеяться, что преступников поймают и накажут по заслугам, – вздохнула Виктория и направилась к двери.
Уже когда она выходила из квартиры, Нина Николаевна шепотом проговорила:
– Тут гляжу я, машина во дворе маячит чужая, я своих-то всех знаю! Думается мне, что Вику они стерегут, вдруг появится? Я сначала подумала – милиция девку поймать хочет, только непохожи они на милиционеров, уж больно рожи бандитские. Я хотела сначала позвонить в милицию-то, да, грешница, испугалась. Одна ведь живу, прибьют – и не узнает никто, – и женщина посмотрела на Вику испуганными глазами. – Может, ты позвонишь? Человек ты посторонний, никто ничего и не узнает, а мне… боязно!
– Я подумаю, – улыбнулась Виктория и прошла к лифту.