Эликсир от глупости
Шрифт:
– Ну, хватит! – оборвал Наташину речь злой окрик. – Будете сидеть здесь до тех пор, пока не образумитесь. Миша, неси наручники, отведи куда положено и пристегни эту Зою Космодемьянскую к батарее, пусть подумает! А решите, Наташа, что-то рассказать – позовете охрану.
Шаги оповестили девушку о том, что Семен Павлович вышел из комнаты. Девушку рывком подняли со стула и куда-то повели. Она поняла, что они вышли из квартиры, потому что начали подниматься по ступеням куда-то наверх, потом Наташу ввели в помещение и опустили на пол. Затем она почувствовала, как на ее запястье левой руки застегнулись наручники. Рука зафиксировалась в неудобном положении, и она поняла, что ее действительно пристегнули к батарее.
«Да, попала как кур в ощип, – пронеслось в Наташиной голове. – Что делать-то? Сколько, интересно, они меня здесь собираются продержать, и вообще, что со мной сделают? – Наташа вдруг вспомнила своих детей, и слезы полились из ее глаз неудержимым потоком. – Господи, за что я-то страдаю? Может, дать им номер мобильного, пусть сами связываются с Викой и выясняют отношения. От того, что я буду молчать, ничего не изменится, только себе хуже сделаю!»
– Эй, есть здесь кто-нибудь? – крикнула девушка.
Почти мгновенно она услышала голос:
– Чего надо?
– Я дам вам номер Викиного мобильного телефона. Звоните и разбирайтесь с ней сами, а меня будьте добры отпустить! Я и так уже сколько времени у вас проторчала, не знаю, что буду мужу говорить!
– Мне на твоего мужа начхать и растереть, это не мне решать, отпускать тебя или не отпускать. Сейчас босса позову.
Прошло полчаса, но к Наташе никто не шел, она уже начала нервничать, в ее голову полезли мысли, одна страшнее другой.
– Эй, вы что там, совсем про меня забыли? – прокричала девушка, но ответила ей лишь звенящая тишина. Наташа свободной рукой сняла повязку. – Пусть злятся и орут сколько хотят, я не крот, чтобы в темноте сидеть! – Перед Наташиным взором открылась картина – нарочно не придумаешь! Она сидела на грязном полу непонятного помещения. Жилой комнатой это нельзя было назвать ни под каким соусом. Единственной мебелью были кресло и облезлый табурет. Стены оклеены какими-то газетами, видимо, еще дореволюционного выпуска, и куски тех же газет повсюду валялись на полу.
– Господи боже, это куда же я попала, интересно? И где хозяева, притащившие меня сюда? Эй, кто-нибудь, помогите! Куда все подевались? Черт бы вас побрал!
Но ответила девушке опять только тишина.
– Мамочки родные, они же ушли, а меня здесь оставили! Эй, кто-нибудь, помогите!
Как нарочно, Наташе страшно захотелось в туалет.
«Только этого сейчас и не хватало», – подумала девушка. Она прекрасно знала свойства своего организма: как только девушка начинала нервничать или чего-то бояться, ее мочевой пузырь буквально начинало раздувать.
– Помогите! – заорала Наташа во всю мочь своих легких. – Иначе сейчас будет прикол, – уже шепотом добавила девушка. Она увидела недалеко от себя какую-то палку и, с трудом дотянувшись до нее свободной рукой, вцепилась в палку мертвой хваткой. Затем Наташа подняла голову и примерилась – сможет ли она разбить окно этой палкой.
– Если я встану, то, конечно, смогу. Но вот как осуществить это, если рука пристегнута к нижней части трубы? Здесь нужно быть ни больше ни меньше, как йогом! А я в своей жизни физкультурой занималась в последний раз, еще когда училась в школе.
Наташа, кряхтя и охая, сделала попытку подняться, но из этой затеи не получилось ровным счетом ничего, если не считать того, что девушка оказалась в очень занимательной позе. Голова – внизу, а нижняя часть тела – вверху.
– Видел бы сейчас меня мой благоверный, – ворчала Наташа, возвращаясь в исходную позицию. Только теперь она решила не садиться на пол, а встала на колени. Она прицелилась и бросила палку в окно. Звон разбитого стекла прогремел как гром среди ясного неба. Но ситуация не изменилась, вокруг по-прежнему стояла тишина. Наташа ничего не понимала.
– Что происходит, черт побери? Ведь я ничего им не сказала, почему же тогда они испарились?
Девушка безнадежно посмотрела на свою прикованную руку и, неожиданно разозлившись, дернула ею с такой силой, что кусок железа вдруг оторвался от трубы и рука ее оказалась на свободе. Она недоуменно посмотрела на кусок металла и, наконец поняв, что больше ее ничего не удерживает, вскочила на ноги. Наташа нервно огляделась и, недолго думая, опрометью бросилась вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и вылетела на свет божий со скоростью ракеты. Она заметалась по улице, пытаясь сообразить, в каком районе находится. На глаза ей попался таксофон, и она тут же решила позвонить Вике, чтобы рассказать, что с ней приключилось, и сообщить, что бандиты почему-то уехали, так ничего у нее и не узнав. Мобильник был отключен, и Наташа начала рыться в сумке в поисках записной книжки, в которой был записан телефон, продиктованный накануне Викой. Но, сколько Наташа ни искала, записная книжка бесследно исчезла.
Александр тем временем ходил из угла в угол по своей квартире, не зная, что же предпринять и где теперь искать эту сумасбродку Викторию. У него прямо челюсть отвисла, после того как Елена сообщила ему по телефону, что Вика уехала и не сказала – куда.
– Что за женщина, черт бы ее побрал, – ругался Александр. – Куда, интересно, ее понесло на ночь глядя? – он пытался несколько раз набрать номер мобильного Вики, но ему монотонно сообщали, что абонент недоступен. Наконец, не выдержав напряжения, он пришел к какому-то решению и, вновь взяв в руки телефонную трубку, начал набирать номер Константина.
Глава 28
Виктория спокойно сидела в кресле и смотрела телевизор. Каким-то шестым чувством она вдруг ощутила надвигающуюся опасность. Не то чтобы она явно услышала подкрадывающиеся к ней шаги или что-то в этом роде, совсем нет, но явную угрозу она почувствовала всеми клеточками своего тела. Это ощущение было где-то внутри ее, словно перед грозой, когда воздух наполняется ее предвестниками: гроза еще далеко, но люди уже знают, что она обязательно грянет очень скоро. Вот такое ощущение сейчас и испытывала Виктория. Она напряглась и стала лихорадочно думать, высказывая свои соображения вслух: