Элингтонское наследство
Шрифт:
Говорить ей совеем не обязательно… Мириам повернулась, и мгновение они стояли в глубокой черной тени. Вокруг ничто не шевельнулось.
Это были последние секунды в жизни Мириам, освещенные лишь вспышкой торжествующего ожидания. После на нее обрушился удар. С глубоким вздохом Мириам упала на землю. Мэк поднял ее и отнес подальше, за можжевеловые кусты и там бросил. Потом наклонился над неподвижным телом. Чтобы убедиться.
Убедился. И быстро зашагал прочь.
Спустя десять минут он подошел к своей машине и, ощущая себя победителем, поехал по проселочной дороге.
Только проехав миль десять, он вспомнил про записку.
Он написал, чтобы она принесла записку с собой. Выполнила она это или нет?
Все его существо инстинктивно воспротивилось. Мертвое тело, лежавшее за можжевельником, уже стало частью прошлого. Нельзя же вернуться в прошлое, чтобы исправить свои ошибки! Говорят, убийца всегда совершает какую-нибудь грубую ошибку. Какой же он дурак! Проклятье! Он развернулся и поехал обратно.
Однако, подъехав к знакомому участку дороги, понял, что уже опоздал. Он увидел свет — фонарь, качнувшийся в руках мужчины, а перед ним зловещий островок можжевеловых кустов. Оставалось только одно — проехать мимо.
Он ехал со скоростью тридцать пять миль в час и мог слышать неясный шум. Его окликали, но голоса остались позади. Он был уже далеко.
Мальчика, которому он дал записку, звали Дики Прэтт.
Так уж случилось, что Дики был, пожалуй, самой неподходящей личностью для подобных поручений. Его мать часто говорила: «Дики лучше ни о чем не просите, любое поручение тут же вылетит у него из головы, если подвернется что-нибудь другое». Однако тут она ошибалась. Дики всегда умел определить, что ему более выгодно. В данном случае он сразу отправился выполнять поручение. Дики был услужливый малый, но слишком шустрый. Он твердо намеревался доставать записку по назначению, однако неожиданно наткнулся на Роджера Бартона и Стаффи Крэддока, у которых был замечательный план. В саду мистера Фулбрука, должно быть, уже созрели яблоки — ну, во всяком случае достаточно созрели… — и у Роджера появилась блестящая идея. Недели две назад у чьей-то старой телеги отвалилось колесо и упало в пруд, и никто пока не удосужился его достать.
— Так вот, — сказал Роджер, — если мы сможем вытащить колесо из пруда, мы могли бы подкатить его к забору. Двое из нас будут держать колесо, а третий заберется на него, перелезет в сад и нарвет яблок. И никто ничего не узнает.
И важное выгодное поручение вмиг было забыто Дики, как будто оно никогда и не существовало. В данный момент записка и правда перестала для него существовать.
Дики заявил, что идея Роджера просто класс, и доблестная троица бросилась приводить ее в исполнение. К счастью, у них ничего не получилось. Колесо плотно застряло в иле на дне пруда и не поддавалось, несмотря на все их героические усилия. Наконец они выдохлись. К этому моменту все трое насквозь промокли и с большим сожалением решили пока отказаться от своей затеи.
Позабытая записка, однако, каким-то чудом сохранилась. Видимо, потому, что была стиснута всякой всячиной, которой были набиты карманы его штанов. Если бы его мать была аккуратной женщиной, она вытряхнула бы из карманов весь этот хлам, однако это вечно ноющее создание до такой степени себя не утруждало. Она повесила штаны Дика на веревку над печкой, предоставив содержимому карманов тоже высыхать.
Записка уцелела. Дики помнил также номер машины.
Человек, сидевший в машине, вышел и направился по дороге вслед за Дики. А Дики коллекционировал номера машин. Взяв записку, он сначала побежал в сторону деревни, но после, решив, что отбежал достаточно далеко, остановился и осторожно вернулся назад.
Тот человек уже снова сидел в машине. Это был высокий и крепкий мужчина. Такой может и не позволить посмотреть на номер. К тому же гораздо интереснее тихонько подкрасться и посмотреть самому. Дики на это был мастер, у него был большой опыт.
Дики тихонечко подобрался к машине и обнаружил очень странную вещь. Задние фары
Вот это да! Ну и дела! Человек в машине не хотел, чтобы его узнали… Точно! Что-то делается по секрету! Дики подумал, как здорово, что у него в кармане есть спички. Очень полезная штука!
Он зажег одну и, приподняв тряпку, посмотрел на номер. Сначала шли буквы, которые обозначали графство, а затем номер — 505. Очень легко запомнить! Дики опустил тряпку, которая свешивалась из багажника, и опять пошел в сторону деревни. Тогда-то он и повстречал Роджера Бартона и Стаффи Крэдока.
Глава 21
Джимми Моттингли чувствовал себя глубоко несчастным. Он совершил ошибку и теперь должен был за это платить. И платить очень дорого. Ему придется жениться на Мириам, жить с ней, каждую ночь спать с ней и каждый день сидеть за одним столом… Нет, он просто не в силах это сделать. Но должен. Выхода не было. Как же он посмотрит теперь в лицо своему отцу?
Джимми ехал в машине, покупку которой его родители не одобряли, считая, что это каприз, экстравагантная причуда. Хотя Джимми очень выгодно купил ее у Чадвика, часто менявшего свои машины. Денег у Чадвика было столько, что он порою не знал, как ими распорядиться. С самыми мрачными предчувствиями Джимми думал о родительском гневе. Попытается он что-то предпринять или нет, все равно ему придется предстать перед отцом. При мысли о необходимости признаться в существовании Мириам он испытывал ужас. Однако выхода не было. Во всяком случае он его не видел. Разве что удастся убедить Мириам не доводить его до крайности. Неужели ей будет лучше, если он покончит с собой? Кончать жизнь самоубийством Джимми, конечно, не собирался. Даже сама мысль о том, чтобы прибегнуть к такому аргументу, заставляла его чувствовать себя настоящим грешником. Но если Мириам поверит… Да, это могло быть выходом… Только бы убедить Мириам в том, что ей не стоит слишком сильно нажимать на него. Да, пожалуй, можно попробовать. Он просто не осмелится жениться на ней и тем самым бросить вызов своим родителям. Мириам не знает его отца. Он от своих слов никогда не отступается. Как сказал, так и будет. Он вполне способен лишить Джимми всякого содержания. И все! Тогда Мириам не захочет выходить за него., замуж. Только бы заставить ее понять…
Нет, пойти против воли своего отца он не может!
До Мириам была Кэти Лингборн. Кэти славная. Она бы никогда не стала так давить, не принуждала бы жениться на ней. Мысль о Кэти подействовала успокаивающе.
Как он мог оставить Кэти ради Мириам?! Он и сам этого не понимал. Наверное, у него было какое-то помутнение рассудка, а теперь он выздоровел. Кэти хорошая. И не только иногда, в исключительных случаях, так сказать, «по воскресеньям». Нет! Она хорошая всегда, все время. Ее мать умерла, когда Кэти было семнадцать лет, и Кэти пришлось взять все заботы на себя. Джимми всегда был радушно принят в их доме. Он был другом ее старшего брата, видел Кэти изо дня в день и знал, какая она добрая. А потом он встретил Мириам. Джимми вздрогнул. Что толку теперь думать о Кэти? Он ее не достоин. Она больше никогда не взглянула бы на него, если бы знала… если бы она только знала!..
Джимми продолжал ехать в сторону Хэйзлдона. Мысль о Кэти подбодрила Джимми. У него даже появилась небольшая надежда. Мириам не захочет пойти на скандал.
Чего она этим добьется? И тут Джимми вдруг представил себе лицо Мириам: губы, сжатые так плотно, что напоминают капкан, и глаза, посаженные близко друг к другу.
От их пристального злобного взгляда кровь стынет в жилах. Мысль о том, что придется поцеловать ее, вызвала у Джимми дрожь отвращения. Он снова оказался во власти мрачной безнадежности.