Элита
Шрифт:
– Слушай, ты чего такой токсичный? – с вызовом спросила Галина, укрывшись за моей спиной. – Ворчишь постоянно, как мой дедушка.
– Поживёшь здесь с недельку, такой же станешь. – усмехнулся я. – Если выживешь. Возьми себе за правило ожидать нападения мутантов в любую секунду, в любом месте. Если бы я не прикончил этого сиреневого недомута, мелкий грызун вцепился бы в тебя своими зубками, и всё окончилось бы изуродованным лицом, а возможно и смертью.
– Жесть! Какой-то дикий мир для выживания. – теперь пришло время ворчать моей спутнице. Но не долго, что-то обдумав, она спросила: – А шлем,
– Он идёт в комплекте с бронёй, начиная со второго класса. У тебя защита первого, и это плохо – сейчас для тебя все зоны смертельно опасны. До форпоста корпорации ты сама точно не доберёшься, слишком… Стой! – я поднял левую руку вверх. Что-то насторожило, сам не понял что. Прислушавшись, различил мужской голос, что-то негромко бормочущий. И бормочущий, судя по всему, где-то в районе моего лагеря. Чёрт, там же Дракот!
– Кэп? Что-то случилось? – прошептала Галина, подобравшись вплотную к спине. Будь я чуть более впечатлительным, точно бы вздрогнул. Вот что за человек?
– Тихо. Следуй за мной, метрах в трёх позади. Оружие применяй только в том случае, если угроза будет непосредственно тебе. Я сам справлюсь. Всё поняла?
– Да, Кэп. – с лёгкой растерянностью в голосе ответила девушка.
– Повтори. – потребовал я.
– Стрелять только в тех, кто нападает на меня, тебе не мешать, под ногами не путаться. Я не глупая, Кэп.
– Вот и молодец. – я улыбнулся. – Соблюдай дистанцию, и не отставай. Бандерлоги.
Быстро продвигаясь вперёд, ругал себя последними словами. Совершенно забыл, что не только искин вырубается во время ночи, но и мутанты чувствуют себя не важно. А что, если Дракот ещё не успел восстановиться после трансформации, и ему стало плохо? А в это время на мою палатку выскочил какой-нибудь заключенный…
На небольшой поляне, где я поставил палатку, действительно было людно. Два зека, оба в бронекомбезах первого класса, самозабвенно пытались прикончить друг друга, катаясь по земле, а Дракот, шипя на обоих, можно сказать встал грудью на защиту моего добра. Чуть в стороне валялся ещё один заключенный, у которого на всю грудь красовалась огромная рана с обугленными краями.
– Трах тебе в док! – прошипел питомец, и тут же добавил по мыслеречи: – Аудрэй, я долго не смогу удержать их под контролем. Убей хотя бы одного, скорее!
Зачем убивать? Подбежав к парочке горе-бойцов, я от души врезал одному из них ногой. Попал туда, куда надо – в пятую точку. Бил от души, не жалея. Удар, помноженный на усиление экзоскелета, отбросил зека на добрые пару метров. Куда только девалось его боевитость – ухватившись за отбитый бок, сиделец заскулил тонким голосом:
– А-а! Больно-о! У-у, сука-а!
– Лежать! – рявкнул я, придавив второго заключенного ногой к земле. – Не рыпаться, черти, иначе прикончу обоих!
– Да пошёл ты нахрен! Я свои права знаю! Ты не имеешь права меня… А-а-а! Ты что творишь, сук… – хватило двух ударов, чтобы орущий на всю зону идиот заткнулся. Чёрт, а ведь это мои соотечественники, оба матерились на чистом русском. А лицо вот этого пухляша, тяжело дышащего у моих ног, я даже знаю. Похоже это о нём говорила Галина, когда упоминала о замороженном политике. Одного взгляда на лицо этого человека было достаточно, чтобы
– Слушай. Меня. Внимательно. – негромко, но прониковенно сказал я пухлому, чеканя каждое слово. – Или ты заткнёшься, или я тебя прикончу прямо сейчас. Ты всё понял?
– Я вынужден подчиниться обстоятельствам! – прохрипел новоприбывший.
– Лежи, и не отсвечивай. – вновь приказал я, и, убрав ногу с груди заключённого, двинулся ко второму. Тому было не до пререканий, похоже я ему сломал рёбра. Ну, тут уж извините, Дракот вообще предлагал прикончить обоих. Я бы так и сделал, если бы не услышал русскую речь.
– Ой, какой он миленький! – раздалось позади, и я мысленно посочувствовал питомцу. – Кэп, это же детёныш, да? Иди сюда, мой хороший, я тебя пожалею. Нехорошие люди напали на маленького. Ничего, сейчас их накажут!
– Друг, что надо этой сумасшедшей самке?! – раздался паникующий голос Дракота у меня в голове. – Она лезет ко мне своими лапами! Аудрэй, она сейчас задушит меня! Аудрэй, помоги-и!!!
Галина, вдоволь затискав "симпатичного дракончика", мирно спала в своей мини-палатке – пришлось применить ещё действующее ментальное воздействие, чтобы девушка проигнорировала присутствие пленных и легла отдыхать. Драк, обласканный женским вниманием, глухо порыкивал, расположившись на нижней ветви большого дерева. Мне же предстояла грязная работёнка.
– И так. Вы оба утверждаете, что не помните ничего, что было с вами после погружения в крио-сон. – я стоял перед пленными, пристально вглядываясь в их угрюмые лица. Неподалёку сидел Драк, и его янтарные глаза со змеиным зрачком неотрывно следили за землянами.
– Друг, этот чужак, который выглядит очень аппетитно, собирается соврать. – прозвучало у меня в голове. Питомец легко читал мысли заключенных, не обладающих высокоранговыми мутациями.
– Напоминаю, кто пожелает обмануть меня, получит иглу в колено.
– Я помню. – произнёс пухлый.
– Он передумал врать. – подтвердил питомец.
– Рассказывай, что помнишь? – потребовал я.
– Я очнулся. Один раз, на несколько минут, когда меня разморозили. Помню сильнейший холод, и ряды саркофагов с замороженными телами. Много, очень много саркофагов! Наверное больше тысячи!
– Что ещё помнишь? – услышанное подтверждало кое-какие мои мысли, но так, слишком поверхностно.
– Голоса. Язык неизвестный. А потом боль, в затылке. Вновь очнулся уже в этом ведре, что принесло меня сюда. И я не виновен в гибели нашей планеты! – под конец заключённый сорвался на крик.
– Заткнись. – устало произнёс я. – Никого ты не убивал. Вот только корпорации плевать на это. Ладно, хватит о прошлом. Как давно сюда прибыли?
– Я уже четвёртый день здесь. – ответил второй пленный.
– Второй. – проворчал толстяк. – Слушай, отпусти меня. Ну зачем тебе такая обуза. Только пожрать дай чего-нибудь, а то я точно сдохну с голодухи.
– Почему контейнер не извлёк из капсулы? Там были и еда, и вода, и оружие.
– Там от капсулы осталась едва ли половина после приземления, нечего было брать. Хорошо, что сам уцелел. Ну так что, дашь поесть? И это, нам бы направление правильное, к базе или форпосту.