Элитный психолог
Шрифт:
Голос из-за двери заставил их обоих встрепенуться. Владимир крепко сжал девушку в своих объятиях и осторожно отпустил, придерживая за плечи, потому что стоило ему отступить, Аленку качнуло. Но в следующее мгновение, когда дверь с лязгом и скрипом отворилась, девушка уже твердо стояла на ногах.
Они расстались, наскоро попрощавшись, почти без слов. Когда стихли шаги в коридоре, Алена быстро расстелила одеяло, скинула сапоги и закуталась, словно гусеница, собирающаяся превратиться в бабочку. Но едва умостившись на лежаке, Алена почувствовала, как сжимают грудь рвущиеся наружу слезы. И, накрыв углом одеяла
Аленка просыпалась несколько раз, сначала в предрассветных сумерках, потом ранним утром, когда рассеянный свет только пробрался в обнаружившееся под потолком маленькое узкое окошко. Девушка все-таки замерзла, а потому, проснувшись уже в третий раз, поднялась и натянула сапоги, решив, что пора приводить себя в порядок. Она долго не решалась позвать дежурного, но в конце концов естественные потребности заставили побороть смущение. Когда в окошко на двери заглянула чья-то физиономия, Аленка заявила:
— Мне надо в туалет.
Без дальнейших расспросов дверь открыли, и дежурный, оказавшийся довольно молодым парнем с заспанной опухшей физиономией повел Алену по коридору, слегка подталкивая в спину.
Вернувшись в камеру, Аленка чувствовала себя уже несколько уверенней. Она успела умыться и даже немного пригладить волосы. Немного мерзли ноги. Колготки, порванные при падении перед зданием суда, Аленка сняла и выкинула, прежде чем идти в зал. И теперь несмотря на теплые сапоги, голые коленки мерзли, а юбка была недостаточно длинной, чтобы прикрыть их полностью.
Ожидая пока за нею придут, девушка ходила по камере, поглядывая на серенький прямоугольник окна под потолком. Выглянуть в него она не могла — слишком высоко.
Время тянулось очень медленно, как всегда, когда к томительному ожиданию присоединяется вынужденное безделье. Солнце тем временем уже поднялось достаточно высоко и светило вовсю. Алена волновалась все больше и больше. Наконец она осмелилась снова позвать дежурного.
В окошко заглянул уже другой человек, не тот, что был рано утром. На вопрос Алены "Который час?" он ответил: "Начало десятого".
Ошеломленная, Алена отошла от двери. Она внезапно поняла, что за нею не придут. Слушанье уже началось, а она весь день, все время, пока будет идти слушанье, просидит здесь. Одна и без какого-либо занятия.
Владимир замолчал. И снова пробежался глазами по залу — Алены не было. Хотя если б ее привели, он точно бы этого не пропустил.
— Так вы говорите, что знаете Алену Савченко уже около пяти лет?
— Да, — Владимир кивнул.
— И когда вы встретились, вернее, когда вы ее нашли, она придя в сознание не узнала вас?
— Да.
— И позже, когда вы ей все рассказали, какова была ее реакция?
Владимир вспомнил озадаченное и сосредоточенное личико Алены, пытающейся уложить в голове все обилие новой информации и принять ее.
— Она поверила мне, но поведение ее не поменялось. Алена долго не могла привыкнуть, что все рассказанное мною действительно относится к ней.
— А когда она вспомнила? Произошла ли какая-то перемена в ее поведении и в ваших отношениях?
— Да, — снова сказал Володя.
— Что именно, поясните пожалуйста.
Владимир нахмурился. Он не был уверен, что сможет объяснить это словами.
— Она была очень… подавлена. Алена вспомнила про то, что случилось с Олегом, и с тех пор ее преследуют страшные воспоминания. Раньше, когда Алена ничего не помнила, она воспринимала Олега просто как человека из рассказанной истории, а теперь постоянно думает о происшедшем.
— А ваши отношения? Они изменились, когда Алена вспомнила все пять лет вашей дружбы?
Владимир пожал плечами. Ему самому был очень интересен ответ на этот вопрос. Но от него ждали ответа.
— Не знаю.
— Как так не знаете?
— Не могу об этом судить. Слишком много произошло и происходит.
— Владимир, а как вы считаете, могла ли Алена Савченко имитировать потерю памяти?
— Нет, не могла, — покачал головой Володя. — Я вообще не помню, чтобы Алена когда-нибудь обманывала. Да и нужно быть первоклассным актером, чтобы такое сыграть.
Девушка уже измаялась от безделья. Ей было попросту скучно. Впору стучаться головой об стенку, да только чистоплотность не позволяла пачкать волосы об эти грязные стены. Устав и от бесцельного хождения, и от сидения на лежаке, она пыталась лечь и уснуть, но как-то не получалось. Да еще не давала покоя мысль, что за ней могут прийти в любой момент, а она окажется заспанной и растрепанной. В конце концов от нечего делать Аленка заинтересовалась окном. Находилось оно высоко, но девушка доставала до проема руками. Она попыталась подтянуться, подпрыгнув при этом, но тут же с визгом отскочила от стены: первым, что Аленка заметила, был большой паук, оказавшийся точнехонько у нее перед глазами. Он свил себе паутину в углу окошка, и Аленка чуть не тронула ее носом. По крайней мере ей так показалось. Кроме того ее руки теперь были совсем грязными. Пальцы и ладони словно бы перепачканы в саже.
Решив, что ей теперь все равно придется мыть руки, и будет обидно, если при этом она так и не поглядит, что за окном, Аленка снова подошла к стене и, потянувшись на руках, жадно ела глазами все, что смогла увидеть. После голых серых стен зрелище грязного дворика с полными мусорными баками все же казалось заслуживающим внимания.
Вскоре руки Аленки устали, и она спрыгнула на пол. Помассировав пальцы, девушка снова подошла к стене и еще раз подтянулась к окошку. Но в этот раз руки выдержали совсем недолго, а больше Алена решила попыток не повторять.
Когда дежурный распахнул дверь в камеру, девушка уставилась на него удивленными и немного заспанными глазами. Она сидела на лежаке, завернувшись в одеяло и прислонившись к стене.
— Выходите, — сказал дежурный.
Аленка стянула с себя одеяло и встала на ноги.
— Куда? — спросила она.
— Вас выпускают.
Спросонья девушка даже не смогла как следует обрадоваться. Из сказанного она сделала единственный вывод: в камеру она больше не вернется, следовательно, одеяло надо захватить с собой.