Элиза в сердце лабиринта

Скрежещущий звук вспорол тишину сонного утра.

Нервным движением Элиза отняла скрипку от плеча.

Ночью ее терзали кошмары. И когда тьма начала потихоньку рассеиваться, Элиза поднялась с твердым намерением сыграть эту мелодию – мелодию, прозвучавшую так скверно.

Инструмент полетел

Красавица Аннабель терлась о ее ноги, но Элиза не обращала внимания на кошачьи ласки, ее взгляд был устремлен на висящее у окна платье.

Длинные складки белоснежного атласа, тонкое кружево, отделка из флердоранжа – все это должно было наполнять ее предвкушением счастья. Но нет.

Сердце изнывало от тоски и горя.

Через несколько часов она станет женой незнакомого ей человека.

Едва распустившийся цветок, у которого так жестоко отняли свободу, увянет на богато накрытом столе.

Элиза должна спрятать свою печаль от посторонних глаз. Должна сыграть на скрипке эту окаянную мелодию. Любимую мелодию покойной бабушки.

Девочка почувствовала, что ей во что бы то ни стало нужно зайти в бабушкину комнату.

На кровати еще угадывались очертания той, чье тело было выставлено сейчас для последнего прощания.

Элиза нежно коснулась рукой постели. Через ее тело пробежала ледяная дрожь.

Ее наперсницы, наставницы и ближайшего друга больше нет, она исчезла.

Глаза Элизы заволокло слезами, и она перевела взгляд на картину, висящую над каминной полкой.

На портрете была изображена совсем юная девушка.

Она смотрела куда-то вдаль, в ее взгляде читалось отчаяние. Художник окружил ее колючими переплетенными ветвями и отрезал путь к бегству несколькими слоями лака. За ее спиной терялся в бесконечной дымке садовый лабиринт, сумрачный и пугающий. Элиза не узнавала этого места и едва могла признать на портрете бабушку.

В груди у Элизы что-то мучительно сдавило. Она широко распахнула окно и глубоко вздохнула.

Ее внимание привлекла шкатулка на каминной полке. Элиза всегда думала, что она не открывается, но теперь отважилась приподнять крышку.

Крошечная балерина очнулась от затянувшегося сна, расправила оборки на своем наряде и грациозно закружилась под звуки той самой мелодии, что никак не давалась Элизе.

С каждой новой нотой Элиза казалась самой себе все легче, все бесплотнее, все воздушнее. Не в силах сопротивляться, она позволила мелодии захватить себя целиком.

Ей показалось, что она падает и теряет сознание.

Комната покойницы вновь опустела, в тишине раздалось лишь мяуканье Аннабель. Внезапно лицо девушки на картине исказилось тревогой, а в самом сердце лабиринта возникла едва заметная точка. Не отрываясь смотрела Аннабель на распростертое на полу тело своей юной хозяйки.

Трава нежно гладила Элизу по щеке.

Пробуждение было на редкость безмятежным.

В мыслях, беспорядочно теснящихся в голове, Элизе удалось отыскать смутное воспоминание о том, как она падала.

По-прежнему играла мелодия из шкатулки. Правда, теперь Элиза не могла сказать точно, звучит она в воздухе или у нее в голове.

Элиза поднялась, ей захотелось немедленно осмотреть зачарованное место, в котором она оказалась.

Вокруг нее смыкали ряды высокие деревья.

Элиза пошла вдоль живой стены, внимательно вглядываясь в переплетение ветвей и листьев. В одном месте сплошное однообразие было нарушено – Элиза обнаружила что-то вроде лаза. Почти незаметный, если не приглядываться, он был так узок, что протиснуться в него могла только совсем миниатюрная девушка.

Элиза раздвинула ветви и засунула в лаз вначале руку, потом голову. Наконец она целиком залезла туда и легко заскользила по влажным листьям и мху, будто сквозь трубу.

Вынырнув с другой стороны, она оказалась в длинном коридоре меж двух высоких, увенчанных густыми кронами стен, над которыми простиралось безоблачное небо.

Один коридор сменялся другим, и Элиза сообразила, что, должно быть, она попала в какой-то лабиринт.

Отдавшись на волю немолкнущей музыки, Элиза с осторожностью шла вперед. Ей казалось, что ее влечет какая-то сила. А ведь ей надо возвращаться. Родители наверняка захотят справиться, как идут приготовления к свадьбе.

Звук шагов по другую сторону живой изгороди вывел ее из задумчивости. Она остановилась и затаила дыхание. Тишина. Только гулко и торопливо бьется ее собственное сердце.

Она неуверенно двинулась вперед, немного ускорив шаг. С той внимательностью, с какой лиса прислушивается к лаю охотничьих псов, Элиза ловила звуки, доносящиеся из-за зеленой стены. Какой-то невнятный шум вторил ее шагам. Может, это хищный зверь? Элиза пошла быстрее. Шум стал громче. Элиза побежала. Сердце колотилось как безумное.

Изгородь, отделявшая ее от погони, казалась ей сейчас удивительно тонкой и ненадежной.

Элиза споткнулась и упала.

В нескольких шагах от нее была развилка и виднелся поворот направо. Вне всякого сомнения, именно оттуда появится ее преследователь.

Элиза поднялась. Мелькнувшая было мысль развернуться и побежать обратно отчего-то показалась ей неосуществимой, и Элиза вновь бросилась к развилке. Она должна первой проскочить этот поворот. Она задыхалась. Все ее мышцы горели. Она мчалась так, будто от этого зависела ее жизнь.